Как и на прошлой неделе, девушки вышли при параде и направляются в сторону кладбища Пер-Лашез, а он следует за ними на расстоянии. Несколько раз за неделю Паоло видел, как Соня озиралась, и кожей чувствовал, что ее взгляд скользит по нему. Он говорит себе, что от злоупотребления кофе и дорожек кокаина, принятых вчера с Шалой, у него, наверное, разыгралась паранойя.
С тех пор как он рассказал остальным участникам группы о своем новом занятии и однажды вечером пришел после слежки на репетицию, не переодевшись, дружки не упускают случая всячески над ним поиздеваться. Он сам дал им повод, и они вовсю этим пользуются.
– Вы пришли снять показания счетчика?
– А в португальца ты переодевался?
– Сколько мы вам должны за суши?
Паоло понимает, что это надолго, но не обижается, они ведь не со зла.
Он берет висевший на мотоцикле шлем и отключает противоугонное устройство, чтобы среагировать быстро, если что. На мобильный начинают сыпаться эсэмэски.
«Антихрист играет сегодня в сквоте на авеню Сент-Уан. Мы с Тони идем, ты с нами?» – пишет Шала.
«В котором часу? Еще пасу панкушек».
«Скажи им, пусть тоже приходят… Девочки ничего?»
«В котором часу?» – нервничает Паоло, он боится упустить девушек.
«Не бухти, в 22. До них будет другой коллективчик, по-моему, чудной. Выпьем аперитив в «Крикуй», сегодня гуляш в подарок».
«Чудной» – это слово Шала употребляет, когда не может чего-то понять. Будь то чувство, ситуация или, как сейчас, музыкальная группа. Это стало его семантическим мультитулом, на все случаи жизни.
«ОК, посмотрим, сообщу вам».
«Кстати!»
«Ну?»
«Можно заказать к устрицам еще фунт креветок?»
«…»
«Знаешь, ты меня реально возбуждаешь в этом пальтишке, хочется долго тебя иметь на палубе траулера…»
«Иди на хер!»
«Ха-ха-ха… Брось, старина, я рад за тебя, что ты нашел работенку!»
Паоло не дает себе труда ответить, уж если посыпались колкости, надо закругляться, не то это затянется на всю ночь.
«Пока, жирдяй!»
Девушки выходят из дома, их ждет такси. Он наготове, убирает телефон, и Моника газует, стоит только нажать на стартер.
Моникой он окрестил свой мотоцикл. Он всем им дает женские имена, но только после «боевого крещения» – первой аварии. У него была Мадлен, «хонда СХ 500», хорошая клячонка, которую он разобрал по винтику, а потом перекрасил в матово-черный цвет с белой полосой по центру бака. Он окрестил ее, после того как снес дверь и крыло «рено клио» на бульваре Мажента. Была Жози и такси, вырулившее из-за поворота в неподходящий момент в Вилетанёзе, «ямаха SR 500», серая с голубым,