– Кому как. Некоторые вторую неделю сидят, да без толку!
Мы переглянулись. Час от часу не легче!
– У нас ребенок маленький! – сказала Марина. – Он и так уже плачет…
– Эх, гражданочка! – Управдом укоризненно покачал головой. – Тут взрослые мужики плачут, как малые дети! Кому ж охота оставаться на верную смерть? Своя рубашка к телу-то ближе… Чего там, в городе, слышно?
– Да ничего нового, – вздохнул я. – Ждут.
– Дождутся, – покивал управдом. – Барнаул-то, говорят, уже не наш…
– Черепаново ночью сдали, – сказал я.
– Ох, е-мое! Что ж это будет такое?! – Он заторопился. – Да бросай ты пожитки свои скорей! Мне идти надо!
Я торопливо спустился по ступенькам в кромешную тьму и, не выбирая места, сунул чемоданы к стене. Управдом ждал меня наверху, нетерпеливо позвякивая ключами.
– Всё! Валите во вторую, там список.
– А нам сказали – в семнадцатую, – робко заметил я.
– Ох, не знаю, не знаю теперь… – пробормотал управдом, – мало местов! Загробите мне корабль…
– А что это за корабль? – спросила Марина. – И где он находится? Как мы, вообще, туда попадем?
Управдом, уже поднимаясь по лестнице, обернулся.
– А вот за такие вопросы, дамочка, очень просто можно за дверью оказаться. И выбирайтесь тогда своим ходом, как пожелаете!
Квартира номер два оказалась жилплощадью в самом изначальном смысле слова «площадь». Она была устроена из двух, а то и трех объединенных квартир со сломанными перегородками, срубленными под корень унитазами и ваннами. В квартире не было ни щепочки мебели, ни одного, даже встроенного, шкафчика, ни стола, ни табуретки, не говоря уже о диванах и кроватях. И все-таки в ней было тесно. Люди сидели и лежали на полу вплотную друг к другу, ходили, перешагивая через тела, пили воду, присосавшись к единственному крану, торчащему из стены бывшей кухни. Кто-то, пристроившись на подоконнике, писал заявления. Галдели и плакали дети. Гошка сразу проснулся и тоже заплакал. Дух стоял нездоровый и застарелый.
– Боже мой… – прошептала Марина.
– Ничего, сейчас разберемся, – я стал пробираться к висящим на стене спискам.
Возле них толпилось человек десять, один что-то зачеркивал и надписывал шариковой ручкой.
– Запишите! – распорядился я. – Пехтеревы, три места.
Человек с ручкой обернулся и смерил меня взглядом.
– Собеседование прошли?
– С управдомом? Да, прошли.
– Блядь, – спокойно произнес человек. – С каким управдомом? В темную комнату вас водили?
– Э-э… в подвал, что ли? – не сдавался я. – Было дело!
Человек с авторучкой заметно терял ко мне интерес.
– Сидите и ждите собеседования, – он махнул рукой в неопределенном направлении.
– А как же они узнают, кого вызывать?! – забеспокоился я. – Вы ж не записали!
– А как ты узнал, куда нужно приехать? – спросил вдруг у меня над ухом голос с неприятной хрипотцой. – Сядь и не дребезжи!
Я отошел от списков и вернулся