А первым делом нарушителя заставляли писать объяснительную записку – она становилась основным документом для расследования и дальнейших проработок. Поэтому и студенты при их написании выкручивались, как могли. Если опера попадались неопытные, не настаивали обязательно предъявить студбилет (конечно же, «забытый дома»), подписывались фамилиями типа Паровозова, Каценеленбогена, Кошковладельцева, группа и комната проживания назывались наугад – пойди ищи потом, а найдешь – докажи.
Некоторые объяснительные становились знаменитыми, входили в «анналы» устных студенческих преданий. Так, моего друга Колю Кудрявцева взяли в три часа ночи, когда он под окнами 4-го (девичьего) корпуса пытался исполнять песни под гитару – с тем незначительным уточнением, что на гитаре он никогда в жизни играть не умел. Но был он в таком состоянии, что искренне возмутился задержанием. В штабе оперотряда решил с юридической точностью выяснить, какая вина и на каком основании ему инкриминируется. А когда уставшие спорить опера ткнули его в какой-то пункт правил проживания – о соблюдении тишины в ночное время, Коля счел дипломатически-тонким ходом написать в рифму: «Обязуюсь впредь по ночам не петь».
Володя Гегеле, задержанный в весьма перегруженном виде, сформулировал объяснительную так: «После занятий я с моим другом Леонидом Купченко зашел в кафе „Каширское“, где плотно поужинал». Эта фраза стала настоящим афоризмом, считалась перлом утонченного юмора – потому что «Каширское» было омерзительной забегаловкой, туда ходили только пить. Еды там не брал никто и никогда – она была непригодной даже для студенческих желудков.
А упомянутый Леня Купченко, когда в его комнате позже установленного срока обнаружили двух девушек, выдал не менее знаменитую объяснительную: «Около 22 часов ко мне в гости пришли моя сестра, Лидия Купченко, и некая Никоненкова. Мы с моим другом, Владимиром Гегеле, объяснили им, моей сестре Лидии Купченко и некой Никоненковой, трудные вопросы по математике. После этого моя сестра, Лидия Купченко, и некая Никоненкова выразили желание научиться играть в покер. Не в силах огорчать их, мою сестру Лидию Купченко и некую Никоненкову, своим отказом, этим мы и занимались. Любой, кто хоть раз видел этих женщин, мою сестру Лидию Купченко и некую Никоненкову, сможет подтвердить: на что-то большее рассчитывать у нас они все равно не могли».
Еще одна своеобразная история произошла с ребятами, учившимися на курс старше меня. Они засели играть в преферанс. В общаге это было дело обычное, но грозило неприятностями. Поэтому сопровождалось строжайшими мерами предосторожности. Игра всегда шла за запертыми дверями, и не открывали никому, даже на условный стук – ведь его можно подслушать и повторить. Отпирали лишь на знакомый голос. Но тут мужики бдительность потеряли, на стук чуть-чуть приоткрыли – а опера уже наготове ждали, затаив дыхание. Сразу же, штурмом, в комнату вломилась целая орава, парни даже карты убрать