Среди наших родных и знакомых нет ни одного человека, кто не знал бы, что азбуку я выучила самостоятельно. Моя мама так гордится этим, что до сих пор при случае рассказывает, как я, еще совсем маленькая, прибегала к ней с какой-нибудь книжкой и спрашивала: «Какая это буква?» Мама всегда была занята, работа, семья и немалое хозяйство постоянно требовали ее рук. И когда мама с удивлением обнаружила, что я знаю все буквы, то объяснила мне как надо читать. Сколько себя помню, я всегда читала. Книги для меня – это особый мир. У нас дома была большая библиотека. Книжные шкафы стояли в моей комнате, и я с трепетом расставляла книги в придуманном мной порядке, систематизировала их по жанрам, отделяла классиков от современников. Я перечитала все, что было, кроме фантастики. Фантастику не любила.
Школьные годы для меня – очень счастливое время. Школа у нас была особенная, знаменитая на весь регион, потому что наши ученики всегда брали главные места и награды во всех олимпиадах и соревнованиях республики. В педагогический состав школы входило несколько заслуженных учителей республики. Самым главным для нас, всю жизнь вызывающим ностальгию и заставлявшим писать письма учителям, был особый дух школьной жизни, особая атмосфера, близкое отношение учителей к ученикам и культ правильной речи. В нашей школе сильны были гуманитарные дисциплины. Будучи взрослой, я узнала, что в село еще после революции была сослана за какие-то грехи юности некая дворянка, выпускница Смольного. Она была назначена завучем школы и со временем превратила ее в образцовую. Именно она отбирала учителей, воспитывала в них особое отношение и требовательность к ученикам. Мы учились при стареньком директоре, который был ставленником и учеником этой смолянки. И он, и еще некоторые старые учителя говорили так, как уже не говорили мы: коммунизм, социализм и прочие –измы они произносили мягко, как будто с мягким знаком, а, например, музей, крем и текст мы слышали только через «э». Уже тогда нам это было смешно так же, как смеются сейчас мои дети, читая на форзаце своих учебников именно такие правила произношения этих слов. Они смеются, а я чувствую себя динозавром, потому что слышала эту речь от людей, которые не понимали, что можно говорить иначе.
В нашей многонациональной школе дети не проводили разницы между собой, дружили, ходили в гости, влюблялись. В СССР не было толерантности, была нормальная дружба народов. И религиозная принадлежность тогда никого не волновала, потому что все мы доказывали своим бабушкам, что Бога нет, что религия – это опиум для народа, что только партия – ум, честь и совесть нашей эпохи.
Вспоминая себя в детстве, я начинаю улыбаться, и тепло разливается в груди. Школьные годы – вечный праздник для меня! Наше постоянное южное солнце, белые воротнички