– Получается, если не грешить, то в люди не запишут? – изумилась она.
Давно пора пришла уйти, вроде ловить уже было нечего, но она еще не услышала доброго слова. Чудился ей в мудреных словах дядьки Упыря какой-то подвох, и казалось, стоит ей понять нить его рассуждений, от которых он отталкивался, как она тут же обретет благословение свыше, как господин Упыреев. И она читала мудрые наставления Интернационального Спасителя, но почему у него одно понимание, а у нее другое? Словно он знал что-то такое, чего не знала она.
– Дура ты, Маня. Дурой была, дурой помрешь. Разве не сказано, что Спаситель, Единородный Сын Отца Небесного, радуется каждому грешнику. И чем греха больше, тем больше рад, ибо поднимаем мы Господа Нашего молитвами о прощении. И чем больше прощенный грех, тем больше Его величие. Ведь не Симону избрал, а падшую женщину, которая угадала помышления Его сердца. Разве Симоной восхищается люди? Разве Симона обрел святость в их глазах? Тот свят перед людьми, кто свят перед Богом. Так и Благодетельница наша, знает пути Господни и словно лебедь в белом оперении приходит к людям божьей стезей, а твоя участь – презренным камнем гореть в геенне огненной, потому что нет нужды в Боге у ни разу не согрешившего.
– Значит, не голодный был, – рассудила Манька задумчиво. – Слезы и умасливание пяток на голодный желудок не радуют. По большому счету, падшая женщина свою зарплату отрабатывала, ее для того и позвали, а Симоне мыть чьи-то пятки не с руки, у него от другого дела доход. На месте Симона я бы взяла бы всех этих мытарей, да и выставила вместе со Спасителем, чтобы шел к падшим женщинам и сам бы им платил.
– Тьфу ты, невозможно разговаривать с дураками! – в сердцах бросил кузнец. – Вот ты, а вот обозначенная поганым твоим ртом грешница… Не ищет она оправдания греху, но знает и не противится, а еще знает, что молятся в земле за нее все свидетели, и любой грех только приближает ее к святости. А твои грехи в тайне, но на виду, ибо свидетели о них засвидетельствовали, и сколько бы ты святую из себя не строила, все твои дела против тебя оборачиваются.
– Как это? – окончательно запуталась Манька. – То я безгрешная скотина, то греха не ведающая… Так есть грех или нет? – решительно вопросила она.
Объяснять убогой тайный смысл послания Учителя к ученикам было бессмысленно, но истина так и перла из кузнеца «счастья» наружу.
Дядька Упырь тяжело вздохнул.
– Незамысловатая жизнь твоя закончится скоро… Скоро, Маня, скоро, – позлорадствовал он. – И горе, и радость – все в юдоли земной останется. А когда разверзнется пред тобой геенна огненная, возопиют к Господу от земли свидетели, кто в тайне, и кто явно, и поймешь, как много было в этом мире проклинающих тебя. Ты думаешь ты одна и их нет, а они с тобой, и уже сказали свое слово, которое стало твоей плотью. Ни отца, ни матери у тебя, и душа обличает всеми ими. Разве заботится о тебе Господь,