Она повела пальцами над головой. Когда рука наполнилась и потяжелела, Сян опустила ее.
(Неужели она не заметила магии, которая стекала с ее ладоней? Она сказала себе, что не заметила. Она повторяла это снова и снова, пока сама не поверила.)
Девочка на руках у Сян ела. Ела. Ела. Вдруг она вздрогнула и выгнулась. Вскрикнула – всего один раз, но очень громко. А потом издала счастливый вздох и мгновенно заснула, прижавшись к мягкому животу ведьмы.
Сян запрокинула голову, и на лицо ей лег луч лунного света.
– Ах, – прошептала она. Как она не заметила, что луна успела округлиться? И налиться могущественной магией? Ребенку хватило бы и одного глотка, а ведь девочка выпила… ну, девочка выпила гораздо больше.
Наверное, она была очень голодна.
Так или иначе, случившееся было так же ясно, как луна, торжественно сиявшая над лесом. Девочка обрела магию. В этом не могло быть сомнений. И теперь все стало гораздо сложнее.
Сян села на землю, скрестив ноги и положив ребенка себе на колени. Она не станет будить девочку. Пусть спит долго-долго, много часов подряд. Сян провела пальцами по черным кудряшкам младенца. Уже сейчас под кожей ребенка явственно пульсировала магия, наполняя собой пространство между клетками, наполняя ткани тела, кости. Какое-то время с девочкой будет тяжело, но, впрочем, это пройдет. Правда, Сян хорошо помнила, что учившие ее колдуны говорили, будто воспитывать наделенного магией ребенка не так-то просто. Уж об этом ее учителя твердили не переставая. Колдун Зосимос, который опекал Сян, не уставал повторять: «Подарить ребенку магию – все равно что вложить меч в руки трехлетке, – огромная мощь при спящем разуме. Разве ты не видишь, как ты меня состарила?»
И это была правда. Дети, наделенные магией, несли в себе опасность. Кому попало такого ребенка не доверишь.
– Что ж, милая, – сказала Сян, – значит, хлопот от тебя теперь будет в полтора раза больше.
Девочка спала, тихо посапывая. На губах, похожих на лепесток розы, трепетала легкая улыбка. Сян почувствовала, как что-то пронзило ее сердце, и крепче прижала к себе ребенка.
– Луна, – сказала она. – Я назову тебя Луна. Я буду твоей бабушкой. А ты – моей внучкой.
Едва произнеся это, Сян поняла, что так все и будет. Слова, прозвеневшие в воздухе, соединили их судьбы прочнее всякой магии.
Сян встала, привязала к себе ребенка и пустилась в долгий путь домой, про себя гадая, каким образом она объяснит все Глерку.
Глава 4, в которой есть всего лишь сон
Ну что ты все время пристаешь со своими вопросами!
Никто не знает, что делает с детьми ведьма. Никто об этом не спрашивает. Ты что, не понимаешь? От таких вопросов только хуже.
Ну ладно, ладно. Она их ест. Хватит с тебя?
Нет, я в это не верю.
Мама рассказывала мне, что ведьма съедает души детей, а их лишенные душ тела вечно бродят по земле. Ни живые, ни мертвые. Пустоглазые, пустолицые, бредут и бредут сами не знают