Федор медлил с ответом, подогревая интерес аудитории. Насладившись эффектом от своих слов, он сказал:
– Это вызов! Он не боится и не заметает следы. Он уверен, что обставит вас. Для него это игра!
Савелий и Астахов обалдело смотрели на Федора.
– Надеюсь, это шутка? – опомнился наконец Астахов.
– Конечно, шутка! Я пошутил. Так, мысли вслух. Не обращайте внимания.
– Доехала благополучно, целую, твоя крыша, как говорит моя Ирка, – сказал капитан. – Знаешь, Федор, я думаю, ты правильно сделал, что подался в философы. Я вообще не понимаю, как эта наука в принципе могла до тебя существовать.
– Я тоже не понимаю, – скромно признался Федор. – Кстати, на кладбище я обратил внимание на мужчину… Здоровенный парень, небритый, плохо одет – слишком тепло, не по сезону. Явно вернулся из заключения, таких за версту видно. Сидел на скамейке у двойной могилы, возможно, родителей…
– Ну и что? – капитан настороженно смотрел на Федора.
– А то, что я увидел его еще раз, когда мы через полчаса вернулись на то же место. Савелий, как Ариадна, три часа таскал меня по кладбищу.
– Какая еще Ариадна? – спросил подозрительно Астахов.
– Одна греческая девушка, которая пряла нитки и дарила клубки знакомым мужчинам. Да, так вот, увидел я его еще раз… неподалеку от того же места…
– А я никого не видел, – сказал Савелий.
– Ты был занят, – ответил Федор. – Искал тропу. А я, в отличие от тебя, смотрел по сторонам. И увидел.
– А при чем тут… этот человек? – пробормотал Зотов, присматриваясь к Федору, который, как ему казалось, весь вечер вел себя неадекватно.
– А то, мой друг Савелий, что он стоял уже у другой могилы, и выражение лица у него было такое… как будто он увидел привидение.
– А чья могила? – спросил Николай, невольно заинтересовавшись.
– Женщины по имени Максимова Ольга, отчество я прочитать не смог, помешала ветка. Скромный черный обелиск, крест. Женщина молодая, судя по фотографии на медальоне…
– Ну и что?
– Не знаю, – Федор пожал плечами. – Но уж очень выражение лица у него было… перевернутое!
– Какое? – удивился Савелий.
– Перевернутое. Потрясенное. Как у человека, увидевшего призрак.
Капитан застонал. Ему уже надоела кладбищенская тематика.
– Предлагаю тост за дружбу и взаимопонимание! – сказал он как припечатал. – Сколько можно про покойников?
Глава 5
Отчий дом
Павел Максимов расплатился с частником, который с облегчением рванул прочь так, что только шины заскрипели. Через минуту шум мотора растворился в глубокой тишине Посадовки, где Павел не был целую вечность. Где-то залаял потревоженный пес, и снова стало тихо. Здесь было холоднее, чем в городе. Неярко горел фонарь у продуктового магазина, облик которого не изменился за прошедшее время, разве что появились