– Допивайте свой чай и давайте начнем, – сказал Титженс. Он достал из кармана несколько бланков для телеграмм и начал их перебирать.
Генерал сказал:
– Не обожгись. Мы не можем начать раньше, чем все… все остальные господа. Сегодня дело идет крайне медленно.
– По-моему, оно не идет вообще, – вставил Сэндбах.
Титженс передал бланки Макмастеру.
– Лучше сам посмотри, – сказал он. – Возможно, мы уже не увидимся сегодня после игры. Ты ужинаешь в Маунтби. Генерал тебя подвезет. Пусть леди Клод простит меня. Очень много работы.
Для Макмастера это был еще один повод к беспокойству. Он знал, что Титженс вряд ли будет в восторге от перспективы ужинать в Маунтби с Сэндбахами, у которых обыкновенно собиралось множество гостей, порой весьма неглупых, но по большей части невежественных. Титженс называл это общество «чумным пятном партии», имея в виду партию тори. Но Макмастер не мог отделаться от мысли, что даже такой безрадостный ужин его другу будет полезнее, чем одинокая прогулка по людному городу.
– Мне нужно поговорить с этой свиньей! – заявил Титженс и картинно выпятил квадратный подбородок.
Глядя на него поверх двух любителей виски Макмастер догадался, что его друг пародирует одно из тех лиц, на которые часто рисуются карикатуры. Однако он не смог сразу же его определить. Скорее всего, это политик, возможно, министр. Но какой? В голове царила жуткая путаница. Его взгляд пробежал по бланку телеграммы в руке Титженса. Макмастер заметил, что она адресована Сильвии Титженс и начинается со слова «Согласен». Он быстро спросил:
– Ты ее уже отправил, или это лишь черновик?
– Я тебе говорю про достопочтенного Стивена Фенвика Уотерхауза. Он возглавляет Комиссию по долгосрочным государственным займам. Из-за этой свиньи нам пришлось подделывать отчеты, – сказал Титженс.
Казалось, настал худший момент в жизни Макмастера. Хуже уже некуда. А Титженс все продолжал:
– Я хочу с ним переговорить. Вот почему я не ужинаю в Маунтби. Это вопрос государственной важности.
Ход мыслей Макмастера резко оборвался. Он находился в комнате с большими окнами. За окнами виднелось солнце. И облака. Розовые и белые. И такие мягкие на вид! Похожие на корабли. За столом сидели двое мужчин: один с темными, блестящими волосами, а второй – прыщавый, светловолосый, с залысинами. Они