Да уж. Но тут меня посетила «удачная» мысль.
– Я хочу уроки поцелуев. – Что?
Мне впервые удалось его удивить. Фелтон смотрел на меня как на чокнутого. Таким я, разумеется, и был. Мне хотелось взять свои слова обратно, но бес не давал мне сделать это. Поэтому следующее, что вырвалось у меня, было:
– Лора дает мистеру Козмику, Рону и Элис уроки оккультных поцелуев, а я от них отстал. Я хочу, чтобы вы давали мне такие же уроки.
Увы! Фелтон, конечно, был удивлен, но вовсе не шокирован. Скорее, это я сам был в шоке. Неужели мне на самом деле хотелось, чтобы меня целовал какой-то жирный старик в Швейцарском Коттедже? Фелтон медленно встал с кресла и знаком показал мне, чтобы я тоже встал. Мне пришлось подойти ближе, а поскольку я выше ростом, мне пришлось еще и нагнуться, чтобы наши губы встретились. Одну руку он положил мне на затылок. Потом его длинный язык оказался у меня во рту, как змея, которая, сворачиваясь, устраивается поудобнее в своем логове. Это было не очень похоже на поцелуй, скорей на то, что он высасывает из моего рта слюну. Но даже так я почувствовал легкий привкус кислой старческой слюны.
Мы отодвинулись друг от друга, и Фелтон сказал, что во время следующего поцелуя мне надо сделать долгий вдох, который в йоге называется апана, а затем выдох, который должен достичь муладхары, коренной чакры, расположенной между анусом и мошонкой, и Фелтон, сунув руку мне между ног, показал, что имеет в виду. Мы поцеловались снова, и я, как сумасшедший, старался сконцентрироваться на этих восточных дыхательных упражнениях, только чтобы не думать о Фелтоне. Потом еще раз и еще. В промежутке между поцелуями он читал мне краткие лекции о перенесении энергии через рот, о тонкостях учения красношапочных лам и о том, как раскрывать чакры по всему телу. От непривычных дыхательных ритмов и жути всего происходящего у меня закружилась голова. Что касается Фелтона, то у него с дыханием было трудновато – то ли потому, что он был перевозбужден, то ли из-за его простуды. Так что мы прервались уже минут через двадцать. Однако Фелтон продолжал бормотать что-то зловещее насчет будущих уроков Mors Osculi и Мерзостных поцелуев.
Ужас. Ужас. Ужас. Но, по крайней мере, это не может быть намного хуже, чем целоваться с затянутой в корсет старой каргой Лорой.