– Внешне он, по ее словам, оказался очень приятным. Но мне вовсе не до сантиментов. Кризис по миру катится, вот-вот до России доберется. А у меня форс-мажор на фарс-мажоре. Одни непредвиденные убытки за другими. Так что я вынужден принимать экстренные меры.
– Зачем спешить, Петя! – придержал коней Бабенко. – Может, разберемся, что к чему, и выиграем партию медленным удушением! Помнишь, как раньше?
– Тебе легко говорить. А у меня магазин на краю гибели. Ко мне тут недавно один из новых русских наведывался. Диамант Петрович Демидов, может слышал. Так вот, от него приходили и настоятельно предлагали продать магазин под его ювелирный салон, – горячо, вплотную приблизившись к Бабенко, зашептал Карабанов. – Я отказался и теперь хочу понять, какие здесь ставки. Вдруг на кону этой партии – весь мой бизнес, а эта пропавшая черная пешка – как черная метка? Может, это наезд, после которого у меня все отберут?
Тут уже Бабенко внимательно посмотрел на Карабанова. По работе в органах он знал, что у большинства бизнесменов, сколотивших капитал в девяностые годы, рыльце в пушку. И прежде чем обзавестись бизнесом-игрушкой, они наверняка где-то смухлевали, где-то украли, где-то не заплатили по счетам и кого-то кинули. И теперь боятся удара из своего темного прошлого.
– Я понял, – кивнул Федор Сергеевич, – попробуем разобраться, пока нас не позвали великие дела.
6
– Ты уж поспеши, друг мой любезный, – вальяжно откинулся на спинку стула Петр Анатольевич, – даю тебе пару дней на «что к чему». Больше не могу. Сам понимаешь! Кризис!
– Понятно, – скривился Бабенко, – придется, чувствуется, мне ближайшим поездом ехать в Питер.
– Ехать-то зачем, когда можно по телефону поговорить!
– Обо всем по телефону не поговоришь. Да надо мне кое с кем там встретиться, по своим старым каналам поработать. Очень уж меня вся это история занимает. Головоломка какая-то. Думаю, ты как бывший шахматист меня понимаешь.
– Ладно, – задумавшись на несколько секунд, согласился Карабанов. – Черт с тобой, скатайся. Раз уж я впутал тебя в это дело. Мне и самому интересно – глядишь, что-нибудь разнюхаешь. Одну поездку я тебе оплачу. Но повторяю. У тебя на все про все не более трех дней. Так что одна нога там – другая здесь!
– Нажимай на кнопку шахматных часов! – ехидно улыбнувшись, хлопнул по столу Бабенко. Ему было наплевать на деньги Карабанова. Он не собирался служить бизнесу. И брался за то или иное расследование, если ему самому была интересна партия. Забавлялся, пока его не призывало что-то настоящее.
– Кстати, о Питере, я знаю, ты там жил и в ФСБ работал. Почему из органов ушел-то?
– Долгая история, – отмахнулся Бабенко, – как-нибудь расскажу. Давай лучше обсудим наши дела. Ты бы мог повесить-подложить такую же, как похищенная, пешку из шахматного набора под свалившуюся ванну?
– А я, по-твоему, чем думаю? Сделал я это уже! – засмеялся