– Удачной ли была охота, муж мой?
Гуннар пожевал усы и ответил натянуто:
– Мы шли по следам Сигпорсона до самого Кьерского леса, но там коварное исчадье Локи[34] заманило нас в ловушку. Сотня разбойников напала на нас. – Толпа гридней и горожан притихла, ожидая продолжения рассказа. Женщины заохали.
– Но, – ярл повысил голос и торжествующе обвел взглядом толпу, – Тор любит своих детей. Удача нам не изменила. Нет на свете храбрее моих отважных хирдманов! Нет удачливей ярла Хобурга! Мы разбили врага, захватили много оружия и эти чудесные доспехи.
Ярл провел рукой по джасерану, и вздох восхищения пронесся по толпе при виде такой дорогой добычи. Дружина радостно взревела и начала славить вождя, но ярл прервал ликование.
Пришла пора признать и потери, и он с честью вышел из положения.
– В бою коварством и колдовством враг убил троих моих смелых хирдманов: Уле Весло, Кирку Плешивого и Ярни Лукунга по прозвищу Жук. Это были смелые воины, и погибли они с мечом в руке и кровью врагов на сапогах. Вечером мы будем отмечать эту победу и освобождение торговых гостей из лап разбойников. А также провожать души погибших к Христу в Вальгаллу[35].
Ярл обвел взглядом двор и стоящих людей.
– Я все сказал.
Все вопросы были оставлены до пира. Люди начали расходиться, хотя языки у многих чесались от незаданных вопросов. Остававшиеся в городе хирдманы обступили вернувшихся рядовых дружинников, и Кухля с Бобром тут же затерялись в толпе. Освобожденных торговых гостей все обходили стороной.
На объяснение ярла, откуда в отряде появились новые люди, Сомохов только ухмыльнулся, а более впечатленный речью Горовой досадливо крякнул.
– Это ж что получается, а? Я вас спрашиваю. – Он повернулся к Сомохову. – Не мы эту консерву спасали, а, выходит, он нас от лихих людишек слобонил? Эта, мать его…
Костя, повернувшись к Сомохову, заметил:
– А в летописях скажут, что славный князь Гуннар, в году от рождества Христова одна тысяча девяносто третьем или там девяносто пятом, под своим городом Хобургом разбил несметное войско и освободил обозы полоцкого князя. И побито было не счесть, и в полон взято сверх меры.
Улугбек улыбнулся. Его скуластое лицо прорезали морщинки.
– Да, пожалуй, здесь стесняться в рассказах не принято. Победа должна быть значимой, а добыча великой. Иначе скажут, что удача ушла от тебя. И ты не удачливый ярл, а, как бы это выразиться?..
Костя нашелся быстро:
– Лузер.
Сомохов напрягся:
– Как-как вы сказали?
Теперь улыбался Малышев:
– В мое время широкое распространение получили язык и философия Соединенных Штатов Америки…
Сомохов перебил:
– Это Северных Штатов?
Малышев задумался.
– Ну да… А что, еще есть какие-то Соединенные