Археолог постарался уклониться от продолжения этой щекотливой темы. В их положении патронами не разбрасываются, но, даже будь их у него ящик, предоставить винтовку в руки викинга одиннадцатого века? Нет уж! Хватит им и луков.
Улугбек Карлович заявил, что гром действует только на коротких дистанциях и только в руках посвященных. А посвящают не здесь, потому и громовые дубинки такие разные.
Тема была закрыта. Гуннар еще повздыхал. Пару раз намекнул, что парень он не бедный, а за такую «дубинку» и десяти коней или чаши серебряных марок не жалко, но «торговые заморские гости» на попятную не шли. На пути к Хобургу соотношение сил было не в пользу посадника киевского князя, так что «полочанам» пока можно было не беспокоиться. Оставалось надеяться, что гостеприимство не даст хозяину Хобурга в родных стенах добавить к уговорам еще и мечи своих гридней. Впрочем, он видел, какой ответ может быть на примененную силу…
Так за беседой подошли к самому городу.
Хобург оказался небольшим селением на крутом берегу небольшой речки Лупы, впадавшей в Ладогу. По меркам двадцатого века, был он деревня деревней, а в одиннадцатом веке котировался очень даже высоко. Протекающая мимо него речка вытекала из системы озер между Ладогой и Балтийским морем. По этим водоемам можно было дойти почти до самого моря, что и делали многочисленные купцы, на радость и достаток поселенцев запруживавшие улочки Хобурга каждую весну и осень.
Городок окружал высокий и исправный тын из обтесанных бревен. Над единственными воротами возвышалась деревянная башня. У причальных мостков на реке стояли две пузатые лодьи, хотя корабельные сараи могли вместить суда и покрупнее.
Заметив взгляд, брошенный Сомоховым на сараи, ярл разгадал незаданный вопрос и ответил сам:
– Были у меня два драккара… Хорошие: на двенадцать скамей «Рысь» и двадцатискамеечный «Одноглазый Волк». «Рысь» дикие свены в прошлом году спалили, а второй на дальнюю воду пошел, рыбу искать.
По тому, как ухмыльнулся ярл, Сомохов понял, что рыболовство – не главная статья доходов бурга. Где-то на Ладоге драккар Струппарсона сейчас отлавливает торговых гостей и снимает с них положенный мыт. Если, конечно, сам ярл под шумок с новой-старой властью и неразберихой не послал верных гридней на тяжелом драккаре пощупать прибрежные вольные села за мошну.
Коренастый и бородатый ярл в снятом с тела предводителя охранников червленом джасеране смотрелся гордо и внушительно. Ростом с Захара, самого маленького из своих гостей, он разворотом плеч не уступал и Горовому. Натруженные веслом и секирой волосатые руки викинга бугрились мышцами. Если б не заросшее бородой широкое лицо, Струппарсон напоминал бы борца-классика после выхода на пенсию. Правда, по меркам двадцатого века, борец этот был максимум в среднем весе. Кроме него в группе выделялся еще один хирдман из