– Расскажите, что за тип ваш муж, какой он? – Хьюго прокрутился на пятках и вновь поймал бегающий по комнате взгляд Маркуса. – Были ли у него какие-то тайны?
Голоса Хьюго и Синтии постепенно отходили на задний план, Маркусу стало душно, он уже расстегнул пару верхних пуговиц на рубашке и щурился, пытаясь сконцентрировать расфокусировавшийся взгляд на начавших плясать перед глазами подушках. Плеск волн в его ушах нарастал. Танец подушек начал подстраиваться под этот звук и синхронизировался с ним настолько, что теперь это были вовсе не подушки, лежавшие на белом кожаном диване, а нанизанные на трос буйки, покачивающиеся на волнах.
– Смирись, тебе никогда не обогнать меня, Герберт!..
– «Герберт! Герберт!» – кричал он, носясь по комнате как сумасшедший, – прокричала Синтия, повторно вернув Маркуса в реальность.
Детектив начал глушить подступавший кашель короткими «гм». Казалось, его лёгкие раскалились и теперь пытались прожечь грудную клетку изнутри.
– Что случилось, мам? – В проходе показалась темноволосая девушка лет восемнадцати, пришедшая на крик.
– Ты так подросла, Агнет, – проговорил Маркус, видя, как постепенно черты лица девушки меняются и становятся совершенно неузнаваемыми. Нет, это была не его сестра. За этим осознанием последовал новый, более сильный приступ кашля, подавить который Маркусу удалось только наполовину.
– Это полицейские, Эшли, – сказала Синтия. – Принеси воды, скорее.
Девочка скрылась в глубине коридора, не заметив, как яростно Маркус замотал головой, едва услышав слово «вода».
Одолеваемый яростью, разрастающейся со скоростью пламени, Хьюго нервно сжал ладонь в кулак. Зубочистка, пропущенная под его средним пальцем, щелчком переломилась пополам. Он был зол не на Маркуса, который явно что-то от него скрывал, и не на себя, не понимающего, что именно, он злился на саму ситуацию. Всё происходящее с того момента, как они зашли в эту комнату, развивалось по каким-то своим, неподконтрольным Хьюго законам. Но больше всего его злило это чувство потерянного контроля – чувство, которого он никогда раньше не испытывал. В их команде ситуацию всегда держал в руках именно Маркус, ему власть над всем происходящим была нужна больше воздуха. Хьюго же обычно мог подстроиться под любые события, и тяга Маркуса к планам, стратегиям, чётким постановкам казалась ему чем-то чуждым и лишним в работе. А теперь вдруг он осёкся, не мог найти подход к развивающемуся вокруг вопреки его стараниям положению и впервые подумал о том, что всеобъемлющий подход Маркуса именно здесь и сейчас сработал бы куда лучше его пробивной харизмы. Но Маркус не мог войти в эту дверь и, как бывало, влёт оценив происходящее, придумать простой и безотказный выход, потому что он полулежал на боку в пуфе, согнутый очередным приступом кашля. Если бы его вообще здесь не было, Хьюго смог бы сделать всё как надо. Маркус стал для него лишь обузой.
В