– Там всего шесть участков, – сказал Вито, – и со временем мы застроим их все. В настоящий момент возводятся дома для нас, для семей Аббандандо, Клеменца и Тессио, и еще один для наших помощников, которые будут нужны нам под рукой.
– Там вокруг стена, – сказала Кармелла. – Это как за́мок.
– Как крепость? – уточнил Фредо.
– Si, – подтвердила Кармелла и рассмеялась.
– А что насчет школы? – спросил Майкл.
– Не беспокойтесь, – сказала мать, – этот год вы доучитесь здесь.
– А можно съездить и посмотреть? – радостно закричала Конни. – Когда мы сможем посмотреть?
– Скоро, – ответил Вито. – Мы устроим пикник. Отправимся туда на целый день.
– Господь благословил вас богатством, – сказала Анита Колумбо. – Однако нам будет вас не хватать. – Она сложила руки на груди, словно в молитве. – Без семейства Корлеоне этот район уже никогда не будет таким, как прежде.
– Для своих друзей мы по-прежнему останемся рядом, – сказал Вито. – Это я вам обещаю.
Сонни, который молчал, что было совсем на него не похоже, одарил Аниту лучезарной улыбкой.
– Не беспокойтесь, миссис Колумбо, – сказал он. – Неужели вы полагаете, что я смогу далеко отпустить вашу прекрасную внучку?
Смелое высказывание Сонни вызвало всеобщий дружный хохот – не смеялись только Сандра, миссис Колумбо и Вито.
Когда смех утих, Вито обратился к миссис Колумбо:
– Простите моего сына, signora. С рождения Сонни благословен добрым сердцем и проклят длинным языком. – Он подкрепил свои слова, легонько хлопнув сына по затылку.
Слова Вито и затрещина вызвали новый приступ хохота сидящих за столом и легкую улыбку на губах Сандры – однако нисколько не прояснили мрачное выражение миссис Колумбо.
Джимми Манчини, крупный мускулистый парень лет тридцати с небольшим, поднял бокал вина.
– За семью Корлеоне, – сказал он. – Да благословит и хранит их господь! Пусть процветает это достойное семейство! – Подняв бокал выше, он воскликнул: – Salute! – и залпом осушил его.
И все остальные последовали его примеру с криками «Salute!».
Глава 4
Сонни вытянулся в кровати, скрестив ноги и подложив руки под голову. В открытую дверь спальни он видел кухню и часы на стене над рукомойником. Том назвал его квартиру «пустой», и сейчас это словно громыхало в сознании Сонни, отсчитывающего минуты до полуночи. Посреди круглого циферблата были выведены слова «Смит и Дей», тем же черным шрифтом, что и цифры. Каждую минуту длинная стрелка совершала прыжок на одно деление, а короткая подползала чуть ближе к двенадцати. «Пустая» означало то, что мебели и украшений в квартире было по минимуму. И это соответствовало действительности. В спальне единственным предметом обстановки, помимо кровати, был дешевый шкаф, оставленный прежними