И мы остались в ночном лесу одни. Тут только я осознал, что наш бег за призрачным счастьем занял довольно много времени. И успели мы отойти очень далеко от лесной кромки. И я вообще не понимаю, где мы находимся и как отсюда выбираться. Я старался не показывать детям, что взволнован, чтобы не вводить их в панику. Ведь они мне полностью доверяли.
Я вынул из сумки фонарь и убедился, что в нем села батарейка. Это было странно – перед нашим небольшим походом я как раз установил новую и все проверил. Фонарь был исправен. Но как будто бы неведомые силы лишили нас света.
Идти по темному ночному лесу было сложно. Коряги, бурелом. Да и дети устали и начали капризничать. Я понял, что придется нам ждать рассвета. На моем мобильном телефоне отсутствовал сигнал связи, и я представлял, как сейчас нервничают наши домашние.
Но пришлось нам расстелить одеяло под елками и улечься спать. Костер развести не получилось – спички каким-то чудесным образом отсырели, хоть и находились у меня в кармане. Как будто бы лес препятствовал нашему комфорту. Как будто бы он был одушевленным и специально над нами издевался. Дети хныкали – было влажно и холодно. Но все-таки беззаботность и утомленность позволили им уснуть. А вот ко мне сон не приходил.
Так прошел, должно быть, час. Я слышал какие-то шорохи, скрип веток, хлопанье чьих-то крыльев, приглушенное уханье сов. Ночная чаща жила своей жизнью, отзвуки которой воспринимались как недружелюбные и зловещие.
Вдруг я услышал тихий скрипучий смех. Сначала подумал – померещилось на нервной почве. Смех раздавался за моей спиной, но стоило мне обернуться, затихал. Как будто бы некое невидимое существо ходило вокруг нас и радовалось нашим мелким неприятностям.
Время от времени я проваливался в липкий тяжелый сон. Неприятное полуобморочное состояние. И были мне видения. Видел я гигантскую коричневую жабу, всю в каких-то гнойных волдырях. Она прыгала мне на грудь и оказывалась тяжелой и холодной, как поросший влажным мхом камень. Она говорила мне голосом человеческим: „Накорми меня своей кровью! Как мать кормит ребенка молоком. Дай мне испить крови из твоей груди!“
Еще я видел человека, тело которого состояло из древесных веток. Лицо его было покрыто корой, а на щеке произрастал пористый старый гриб. У него были желтые волчьи глаза. Он наклонялся надо мною и тихо спрашивал: „Зачем ты пришел на мою территорию? Я тебя не звал!“ Его дыхание пахло болотом.
Наконец мы дождались рассвета. Дети капризничали. Они хотели есть, пить, спать. Мы плутали по чаще еще несколько часов, но никак не могли выйти хоть к какой-нибудь дороге.
Нашли нас к вечеру следующего дня. Моя жена – очень деятельный человек. Она и спасателям позвонила и частную поисковую фирму зарядила. Нас увидели с воздуха, с вертолета. Потом спасатели признались, что нашли нас случайно. Оказывается, мы каким-то образом попали в совершенно другой лес – не тот, что был возле нашей дачи, а в нескольких десятках километров от нее. Как это произошло, я до сих пор не понимаю.
Вот куда