3. Средняя линия Троцкого: ни мира, ни войны
Заседание политической комиссии в Брест-Литовске закончилось 28 января (10 февраля) в 18.50 вечера. Вскоре после этого, еще до формального ответа Четверного союза на заявление советской делегации, то есть не зная, принята ли формула «ни мира, ни войны», Троцкий телеграфировал Ленину: «Переговоры закончились. Сегодня, после окончательного выяснения неприемлемости австро-германских условий, наша делегация заявила, что выходим из империалистической войны, демобилизуем свою армию и отказываемся подписать аннексионистский договор. Согласно сделанному заявлению, издайте немедленно приказ о прекращении состояния войны с Германией, Австро-Венгрией, Турцией и Болгарией и о демобилизации на всех фронтах. Нарком Троцкий»[407].
Разумеется, телеграмма Троцкого была той самой декларацией, которая «в существе своем» должна была «стать известна всему миру». Но Ленин, вопреки решению ЦК, телеграмму Троцкого проигнорировал. Тогда около 9 вечера Троцкий дал аналогичную телеграмму Крыленко и велел издать «немедленно этой ночью приказ о прекращении состояния войны… и о демобилизации на всех фронтах». В 4 часа утра 29 января (11 февраля) приказ был утвержден наркомом по военным делам Подвойским, а в 8 утра – передан радиограммой от имени Крыленко: «Мир. Война окончена. Россия больше не воюет… Демобилизация армии настоящим объявляется»[408].
Потерпев обычное для него в те дни поражение, Ленин и не думал сдаваться. Через своего секретаря (почему-то не лично) он передал в ставку Верховного главнокомандующего приказ: «Сегодняшнюю телеграмму о мире и всеобщей демобилизации армии на всех фронтах отменить всеми имеющимися у вас способами по приказанию Ленина». Но Ленина не послушали. В 17 часов во все штабы фронтов была переслана пространная телеграмма за подписью Крыленко о прекращении войны, демобилизации и «уводе войск с передовой линии»[409].
Троцкий возвратился в Петроград в 5 часов утра 31 января (13 февраля). Он сразу направился в Смольный, где доложил Ленину о том, что произошло, и в этот же день выступил на совместном заседании большевистской и левоэсеровской фракций ВЦИКа. На заседании в Петросовете, где Троцкий тоже выступил, он указал, что Германия, скорее всего, не сумеет «выслать войска против социалистической республики. 90 шансов из 100 за то, что наступление не удастся, и только 10 шансов за наступление. Но я уверен, что наступления не будет»[410]. «Это был единственно правильный выход… – комментировал Зиновьев. – Мы, несмотря на все… крики отчаяния «правых», глубоко убеждены, что наступления со стороны немецких империалистов быть в данный момент не может»[411]. Позицию Троцкого в тот день большинством голосов поддержали все: и Петросовет, и ВЦИК, и Центральные комитеты большевиков и левых эсеров[412]. Днем раньше Исполком Петербургского комитета партии также высказался за