– Нет, отец Кирилл, это надо оставить. Конечно, вы молоды, неопытны; но когда от этой неопытности страдают другие, можно и совета спросить.
– Вы укоряете меня за то, что я не назначаю цены за требы, позволяю платить, кто сколько может? – спросил Кирилл, так как отец Родион наконец остановился.
– Вот именно, именно! – поспешил подтвердить отец Родион. – В этом все зло, в этом корень всего зла.
– Но я иначе не могу, отец Родион, не могу. Это противно моей натуре, всем моим понятиям… Не могу…
– Позвольте, отец Кирилл, это несправедливо: вы один, а нас трое, и у каждого семейство. Мы себе жили во славу Божию, и никому от этого вреда не было. Вдруг приехали вы и говорите: «Нет, это вредно, что они живут на свете; надобно их сжить со света». Мы – коренные, отец Кирилл, а вы, извините меня, вы – случайный. Мы живем, как все живут, а вы хотите не только сами жить по-своему, но чтоб и мы по-вашему жили… Справедливо ли это?
Кирилл задумался. Он думал о том, до какой степени понятия его и отца Родиона различны. Ведь вот он даже не пытался объяснять старому священнику свое поведение. Пусть думают, что это каприз, неопытность, все что угодно, все это они могут понять! Но что это целая система, вытекающая совершенно из другого взгляда на священство, на призвание пастыря, этого даже и сказать нельзя было! Сказать это – значило открыто объявить войну.
– Может быть, это и несправедливо, отец Родион, но я иначе не могу, – сказал он задумчиво и с расстановкой.
– Как?! Хотя бы оно было и несправедливо, вы все-таки будете так поступать?
– Да, да, да!.. Я буду так поступать, отец Родион, потому что иначе я не могу.
– Но вы не одни. С вами связано наше благосостояние!
Кирилл встал и, несколько раздраженный, заходил по комнате.
– Послушайте, почтеннейший отец Родион! Я это предвидел и просил преосвященного назначить меня куда-нибудь в глухую деревеньку, где я был бы один; но он назначил меня сюда. Что ж, я не виноват, это не моя воля. А уж каков есть, таков и буду… Я вам говорю это откровенно, отец Родион, и вы поймете, что это так: приехал я сюда не для доходов. Доходы я мог бы иметь в городе получше ваших луговских, когда бы захотел. Подумайте-ка, отец Родион: человек академию хорошо кончил, любое место в городе мог бы взять, а поехал в деревню! Неужели же он не подумал хорошенько о том, что делает? И неужели после этого вы будете надеяться повлиять на меня своими доводами?
– Значит, брось всякую надежду – так, что ли?
– Нет, не так. Поезжайте к преосвященному и попросите, чтобы он перевел меня в другой приход, маленький. Можете прибавить, что я буду рад.
Отец Родион поднялся, взял шапку и палку и мрачно сказал:
– До свидания!
Выходя, он подумал: «Надо полагать, этот ученый академик – просто сумасшедший!». Дома он нашел, разумеется, и дьячка Дементия,