Я лечу к пустырю как на крыльях, от волнения не чувствую ни ног, ни в груди сердца.
Отдышавшись и похлопав себя по щекам, ровно десять минут спустя осторожно раздвигаю заросли сухого бурьяна и тут же натыкаюсь на непроницаемую черноту. Подсознательно я мечтала об этом с момента, когда рука обладателя этих глаз держала мою руку, а по коже бежали мурашки…
Но Урод не один – упираясь спиной в плечо Воробья, он развалился на бочках и смотрит на меня как на сумасшедшую.
Занятная парочка – сын маньяка и огромный хмурый панк, мирно о чем-то беседовавшие, замолкают и переглядываются, для чего моему однокласснику пришлось запрокинуть голову. Эти двое очень странно выглядят – слишком интимно смотрятся поза и теплый восторженный взгляд грозного шкафоподобного верзилы, устремленный на Урода.
Они пьют пиво из банок.
Боль волной вскипает внутри: утром, планируя наш разговор по душам, я сорок минут сидела перед зеркалом, надеясь произвести впечатление.
А Урод просто забыл о назначенной встрече.
Разум, давно оставивший меня, медленно возвращается вслед за стыдом и злостью.
Одеревенев, заставляю себя развернуться и шагаю прочь, но слышу за спиной насмешливый голос:
– Выкладывай, принцесса, раз уж пришла! Пока мы тут грязными делами занимаемся…
– То есть выпиваем! – поясняет густой бас.
Соня бы убежала с пустыря, если бы второй шанс у нее был, но я останавливаюсь как вкопанная и распрямляю плечи. Оборачиваюсь – два самых стремных типа в городе криво ухмыляются; Урод впервые за долгое время выглядит расслабленным.
– При нем? – киваю на Воробья.
– А ему все пофиг – смеется Урод.
Он смеется…
Лебедев определенно мог бы стать самым симпатичным парнем в школе, если бы хоть раз там засмеялся.
Словно под гипнозом, подхожу ближе и неуверенно топчусь у бочек.
Воробей открывает и молча протягивает мне пивную банку, я растерянно принимаю ее из огромной ручищи. Урод не меняет своей позы и не двигается.
– Кстати, это – еще одна помешанная на мне девица. Между прочим, краса и гордость школы, – флегматично поясняет он другу. – А это Воробей.
– Помню я ее. Привет! – просто кивает Воробей и максимально осторожно, чтобы не уронить с плеча голову друга, снимает ноги в заляпанных ботинках с бочки напротив.
– Я? Помешана на тебе? – переспрашиваю, чтобы понять, не ослышалась ли. Толстые амурчики гнусно хихикают над рухнувшими мечтами, ненависть, сошедшая на нет под напором влюбленности, вновь добела раскаляется в мозгу.
– А разве не так? – насмешливо спрашивает Урод. – Или ты опять пришла умолять меня удалить то видео?
Быстро кошусь на Воробья, и мой одноклассник замечает:
– У меня нет от него тайн. Давай говори, чего хотела. Я тебя слушаю.
Язык онемел, злые слезы жгут глаза – этот парень снова унижает и провоцирует