Побег Сьюзен из лагеря был реакцией на две глубокие травмы – смерть отца (интересно, сообщила ли Милдред дочерям к лету 1939-го о том, что их отец умер?), а также желание быть с матерью. «Я всегда пыталась привлечь ее внимание. – говорила Сьюзен. – Постоянно. Сделать то, за что она меня полюбила бы»[75]. Но «мама отправила ее в лагерь, чтобы заниматься тем, что ей нравится»[76], – утверждала Марта.
Понятно, что женщине, потерявшей мужа и совершившей почти кругосветное путешествие, нужен был покой и отдых. Однако Милдред так бросала дочерей практически сразу после их рождения. В итоге страх быть брошенной и вследствие этого стремление бросить человека до того, как он или она бросит ее саму, стали одними из основополагающих страхов и черт характера Зонтаг.
Милдред пришлось смириться и подстроиться под новые условия жизни. У нее были деньги. Компания Kung Chen Fur в то время платила не менее 500 долларов в месяц, что в пересчете на деньги 2018 года составляет более 8000 долларов. Однако под руководством младшего брата Джека Арона, имевшего репутацию совершенно некомпетентного человека, бизнес Розенблатта рушился. Кроме этого, из-за начавшейся войны спрос на меха упал, а сложности ведения бизнеса, напротив, возросли. Через несколько лет этот источник дохода совсем иссяк[77].
Милдред не бедствовала, хотя смерть мужа сильно ограничила ее возможности. Складывается ощущение, что она постоянно пыталась найти новую жизнь, постоянно куда-то ехала. Она продала дом в Грейт-Неке и переехала в Верону в штате Нью-Джерси. Там короткий период времени Милдред жила рядом со своим отцом, проживавшим в Монтклэре. Возможно, Милдред не понравилось это слишком близкое соседство, и она с девочками уехала в Майами-Бич, где они провели год, с 1939-го по 1940-й. После этого она снова вернулась на север и поселилась на Лонг-Айленде в Вудмере. В 1941 году она перебралась в Форест-Хиллз в Куинс, где они прожили до 1943-го, после чего отправились на запад и поселились в окруженном пустыней Тусоне. Там, ближе к Западному побережью, на котором Милдред выросла, она и осталась до конца своей жизни.
Кочевой образ жизни Милдред (который, кстати, передался по наследству ее дочери) оказался отягощен алкогольной зависимостью. Она начала пить, чтобы забыть о смерти мужа и из-за не особо удачных попыток построить новую жизнь. Милдред не упоминала о своем алкоголизме ни Сьюзен, ни уж тем более кому-либо из посторонних людей. Она всегда держалась в рамках приличий и хорошего тона и, встречая гостей с высоким бокалом водки со льдом в руке, интересовалась: «Не желаете воды?»[78] Ей было сложно бороться с проблемами этого мира, и поэтому она много времени проводила, лежа в спальне, переложив заботу о хозяйстве и детях на плечи Нелли и Роуз.
«БОЛЬШЕ ВСЕГО В ЖИЗНИ Я ХЛЕБНУЛА БЕЗРАЗЛИЧИЯ, – ПИСАЛА СЬЮЗЕН МНОГО ЛЕТ СПУСТЯ, – А НЕ ПРЕЗРЕНИЯ»[79].
Милдред выходила из апатичного состояния, лишь когда рядом находился кто-то из ее ухажеров.