– Нет. Как сказала Ева? И говорил нам Отец? Дождитесь, пока Тейт и Фостер встретятся. Чтобы посмотреть, что произойдет. Затем возьмите их, если они проявят свою стихию. – Матфей заговорил прерывисто, как бывало, когда его переполняли эмоции. – Я вызвал торнадо, как велел Отец. Я же не знал, что эти двое детей все испортят. Надо же, такие могущественные! – Воздух вокруг него завихрился, вздымая лохматые, невзрачные волосы, и его руки мерцали, то и дело исчезая из вида, как недорисованные фрагменты дешевого мультика.
Марк замолчал и посмотрел на мужчин, которых называл братьями. Он глубоко вздохнул, осознав, что стоит в луже воды, не имеющей никакого отношения к прошедшей буре. «Боже, как я ненавижу, когда Ева оставляет меня за старшего. Клянусь, когда-нибудь я пошлю их всех к черту. Просто уйду. Исчезну. Буду сам по себе. Жить обычной жизнью». Одна только мысль об этом успокаивала, и его следы на асфальте тут же высохли.
– Угомонитесь. Вы оба. Контролируйте свои стихии. – Он пронзил Матфея мрачным взглядом. – Воздух сегодня уже достаточно наигрался.
– Но я не…
– Мы знаем. – Марк не дал ему договорить. – Это были дети. Но сейчас это твоя работа. – Марк обвел рукой пространство вокруг них, где гулял завывающий ветер.
– Ладно, ладно. Ты прав. Я понял. Сейчас все исправлю. – Матфей закрыл глаза, явно сосредотачиваясь, и потер руки, как будто ему было холодно. Клубящиеся тучи и порывистый ветер начали рассеиваться – при этом руки Матфея постепенно обретали форму и цвет.
– А ты учись владеть собой, – сказал Марк Луке. – Еще не хватало нам пожара, чтобы отвлечь внимание от того хаоса, – Марк кивнул в сторону стадиона, – и привлечь к этому. И у нас нет времени подключать тебя к капельнице. Так что держи себя в руках, Огонь.
Лука что-то буркнул в ответ, но все-таки сделал несколько глубоких, успокаивающих вдохов и выдохов, и искры, сопровождавшие каждое его движение, погасли.
– Порядок. А теперь давайте стучаться в двери, – сказал Марк.
– Что мы будем делать, когда найдем их? – спросил Матфей.
Марк испустил долгий сердитый вздох.
– Будем делать то, за чем нас сюда и послали. Мы скажем им, что они должны пойти с нами. – Он поднял кулак и забарабанил в ближайшую дверь.
– Кто вы и что вам нужно? – раздался из глубины комнаты старушечий голос.
– Прошу прощения, мэм. Я просто ищу свою дочь. Ей всего четырнадцать, но она выглядит на двадцать один, если вы понимаете, что я имею в виду. Полагаю, она прячется где-то здесь с одним отморозком.
– Только не в этой комнате! Убирайтесь! – прокричала старушка. – И лучше следите за своими домашними. Женщины ведут себя плохо, только когда мужчины – дураки!
Марк пропустил ее слова мимо ушей, направляясь вместе с братьями к следующей двери.
– А что, если они не захотят? – спросил Лука.
– Не захотят чего? – Марк постучался в