– Но это мой родной город. – В голосе Тейта звучала такая боль, что Фостер невольно вздрогнула. – Здесь вся моя жизнь.
Теперь они оба бездомные.
Но она не остановилась. Даже не притормозила. Она просто вела автомобиль. Шаг за шагом. Шаг за шагом. Фостер гнала вперед по дороге, с трудом переводя дух, пока игрушки, одежда и воспоминания стали не более чем лежачими полицейскими под тяжелыми колесами.
– Это люди моего города. Я знаю их всю жизнь.
Все еще не в силах справиться с дрожью, она едва не врезалась в стену, когда влетела на парковку мотеля.
– Да, я понимаю, но…
– Где ты росла?
Пикап тряхнуло, когда она наехала на какие-то обломки, паркуясь недалеко от двери своей комнаты.
– Сначала в Сан-Франциско, потом в Портленде, но мы с Корой где только не побывали с тех пор, как… – В груди разлилась боль, и он замолчала. Ей не хотелось говорить о своем прошлом. Ни с Тейтом, ни с кем другим. Все, что она могла, это упрямо двигаться вперед. Если бы она остановилась ненадолго и поддалась мгновению покоя, ее сердце разбилось бы на множество частиц и ей бы никогда не удалось собрать их воедино.
– Тогда ты не поймешь, – продолжил Тейт. – Я вижу этих людей почти каждый день. Одних и тех же людей. Каждый день. Я не смог спасти своих родителей, но могу сделать что-нибудь для них. Они – все, что у меня осталось от моей прежней жизни с мамой и папой.
Фостер припарковала машину и повернулась к нему лицо.
– Послушай, я все понимаю. Мы оба потеряли близких, но…
– Перестань так говорить! – воскликнул Тейт, перекрикивая ветер, который уже подталкивал пикап, раскачивая его из стороны в сторону. – Ты вообще ничего не понимаешь! – Тейт грохнул кулаком по приборной панели. – Та женщина на поле, она не была твоей матерью. А у меня погибли и мама, и папа. Ты же просто потеряла спутницу, с которой путешествовала.
Фостер напряглась и выгнула спину, как разъяренная кобра, готовая к смертоносному прыжку.
– Слушай, Баклан, давай кое-что проясним прямо сейчас. Ты меня не знаешь. Ты не знаешь, что мне пришлось пережить. И ты не имеешь никакого права говорить о моей Коре.
– Когда я впервые увидел тебя, ты показалась мне симпатичной. Знаешь, что я теперь думаю о тебе? Я думаю…
Фостер жестом остановила его.
– Мне плевать, что ты обо мне думаешь. И к тому же… – Громовой удар, прорвавшийся сквозь проливной дождь, прервал ее тираду, заглушая вспышку гнева и отвлекая внимание от Тейта. Ветер успокоился и тихонько насвистывал в неплотно прикрытые окна пикапа, пока Фостер вглядывалась в здание мотеля, где трое до боли знакомых мужчин ходили от номера к номеру и стучались в дешевые грязные двери.
– Ложись! – прошипела она, повалив Тейта на сиденье. – Черт! – прошептала она ему в лицо, оказавшееся слишком близко. – Как они узнали, что мы с Корой остановились здесь?
Тейт сердито наморщил лоб, встретившись с ней взглядом.
– Просто