– Это не спасет тебя от порки. Так что следи за своими гребаными манерами!
Брат с сестрой схлестнулись взглядами в молчаливом споре о том, чья воля сильнее.
– Э-э… Еще вина? – предложил Большой Джон.
– Да, пожалуйста, – Мия протянула бокал.
Когда все приступили к еде, а Мия – еще и к выпивке, за столом наступила уже менее неловкая тишина. Последние восемь месяцев Мия кормилась разными сомнительными помоечными бульонами, которые готовили в Коллегии Рема, – это был первый нормальный ужин на ее памяти за долгое время. Мия уплетала за обе щеки, запивая большую порцию вином. Ягненок вышел вкусным, острым, идеально приправленным, овощи были хрустящими и сладкими. Даже Йоннен, казалось, наслаждался едой.
– Вам не нравится, дон Трик? – спросил Корлеоне. – Я могу приказать коку подать что-нибудь другое.
– МЕРТВЫЕ НЕ НУЖДАЮТСЯ В ЕДЕ, КАПИТАН.
– Но все равно усаживаются за стол, – пробубнила Эшлин с полным ртом.
– …ЧТО, ПРОСТИ?
– Передай соль, карлик, – потребовал Йоннен.
– Так! – Мия стукнула кулаком по столу. – Он не карлик, а маленький человек!
– Нет, это я маленький человек, – парировал мальчишка с самодовольной ухмылкой, тыча в Большого Джона вилкой. – А он – карлик. И завтра я стану выше.
– Так, блядь, с меня хватит. – Мия встала. – Отправляйся в каюту!
– Что ты сказала? Я – сын…
– Да мне насрать, чей ты сын! Ты гость за этим столом и должен вести себя подобающе. Хочешь, чтобы к тебе относились с уважением, братец? Для начала прояви его к другим. Поскольку уважение нужно заслужить, а не требовать как гребаную данность. – Мия подалась вперед и сердито на него посмотрела. – Иди. К себе. В каюту!
Мальчик уставился на сестру. Прищурился. Тени вокруг него задрожали и заплясали, как кнуты, отражая ярость в его глазах. Посуда на столе начала позвякивать.
– …Мия? – окликнула Эш.
– …Мия?..
В мгновение ока тени вытянулись и заострились, словно ножи, целясь ей в горло. Мия нахмурилась и, сцепив челюсти, выдернула тьму из хватки брата одной силой мысли. Он был в ярости, да. Но она была старше. Сильнее. И гораздо, гораздо злее. Взять тени под контроль было все равно что вырвать игрушку из рук ребенка. И, качнув головой и подавив брата своей волей, она вернула теням обычную форму.
– Я буду улыбаться, когда тебя повесят, Царетворец, – прошипел он.
– Возьми номерок и встань в очередь, братец. А тем временем тащи свой зад обратно в каюту, пока я не выперла тебя.
Губы мальчика задрожали от осознания поражения. Щеки раскраснелись от злости. И, не промолвив больше ни слова, он вылетел из каюты, хлопнув за собой дверью.
– Эклипс, можешь присмотреть за ним? – пробормотала Мия.
– …Как только может незрячий…
Тенистая волчица выползла из-под стула Мии и исчезла из виду. Девушка села на место, положила локти на стол, и спрятала лицо в ладонях.
– Маленький