И лежат под мемориалом две сотни неизвестных воинов. Прорвавшие оборону Миус-фронта и овладевшие высотой. Положившие начало освобождению Донбасса. Сто тридцать два были захоронены после войны. Останки ещё восьмидесяти найдут уже после разрушения комплекса.
– Мы встанем, – отвечали они. – Встанем снова. Насмерть. А как иначе?
– И мы встанем, – раздались другие голоса. И ещё… и ещё…
– А про нас забыли?
Это услышали про беду воины, павшие в битве на Калке. И пришли из дальней тьмы.
– А мене чи візьмете? Чи прокленете?
– А это кто ещё?
– Та Сава ж я, казак, тезка Могили нашої. А це брат мій, Леонтій. Ми звідси татар відганяли! А тепер…
– Что ж, Сава, братья-то твои творят? Казаки запорожские?
– Та які ж то запорожці, тьху на них! Коли ж то запорожці на своїх йшли?
С каким восторгом читали мы когда-то про подвиги казаков! И гордились братством украинского и российского казачества.
Оказалось, мы – небратья. А когда-то на тот же мемориал вместе и средства собирали, и проектировали его.
Ну, если уж и Сава…
Да и не только Сава. В темноте замелькали уж вовсе немыслимые тени.
Скифы! Скифы всё же пришли! И ведунья стоит впереди всех, с зеркалом в руках. Наша ведь, макеевская.
– Мы в убежище пошли! – кричал в это время Его сын сестре по телефону. – Гладковку бомбят!
Из трубки выло и грохотало.
– Ой, Сашенька, иди скорее!
В те дни серьёзно пострадает Краеведческий музей. Обрушится крыша левого крыла, повредив чучело мамонта. Погибнут многие экспонаты. Чудом выживет Рыжий – кот, общий любимец, и с тех пор будет носить под шкурой осколки, которые ветеринары побоятся удалять.
Кота-то за что? Сепаратист?
И хотя переходила высота несколько раз из рук в руки, но ополченцы пошли вперёд. И закрепились окончательно. Как мало их осталось после многочасового боя! А они, пользуясь чудом сохранившейся мобильной связью, вызывали и вызывали огонь на себя. Чтобы не дать врагу подняться по склону. Иногда и не разобрать было, чьи снаряды рядом ложатся – свои или вражеские.
Но мелькали рядом тени и отводили снаряды от воинов. Сколько могли. Насколько хватало их призрачных сил. Падали гранитные плиты, крошился железобетон, а люди стояли. И продолжали призывать огонь.
Неожиданно пришлось павшим столкнуться ещё с одной напастью. Рядом с осаждавшими высоту замелькали совсем другие тени – чёрные, липкие. Потому что эта земля хранила кости не только защитников, но и захватчиков. Тех, кто пришёл, неся смерть и злобу, и остался гнить в забвении.
Вылез из могилы фашизм, протянул свои жадные щупальца в умы и души. Долго ждал и дождался…
Пришлось призрачному воинству отвлекаться, отбивая атаки чёрных теней. Правда, сил у тех было не так много – слишком уж прогнившими оказались эти души.
И