Владыка огладил рукой бороду, посмотрел на меня и продолжал:
– Вот потрудитесь в деревне. Почаще читайте Новый Завет, особенно Послание к Коринфянам, каждый день читайте Псалтирь, и вера ваша будет возрастать изо дня в день. А Библия у вас есть?
– Нет, владыка, – отвечал я. – Где же ее сейчас достанешь? Если только у священника попросить почитать…
Он позвонил в колокольчик. На звук его пришел благообразный пожилой секретарь в рясе и с наперсным крестом.
– Будьте добры, – обратился к нему владыка, – запишите адрес моего гостя, мы пришлем ему Библию, как только получим из Москвы.
Когда я вышел от владыки, то через дорогу увидел широко открытые двери церкви. Потолки в ней были низкие, никакие звуки не нарушали тишину, стоял прохладный полумрак, освещаемый только лампадками и свечами.
Это была любимая церковь владыки архиепископа Луки Войно-Ясенецкого, где он чаще всего служил и молился. Я подошел к крайней большой иконе. Прочитал: «Нечаянная Радость», и сердце мое дрогнуло и радостно забилось и потеплело в груди, и смерть отступила, и я понял, что буду жить еще долго-долго.
Это было почти полвека тому назад. А тогда, через месяц, я получил посылку из Симферополя. Это была Библия от архиепископа Луки.
Вскоре я уволился с работы и уехал навсегда из города, где жил. Устроился я на работу сельским врачом в небогатом горном районе Южной Осетии. Это был довольно глухой и далекий от современной цивилизации уголок, где я долгие годы выслуживал у Бога себе веру, как когда-то это делал архиепископ Лука.
Кстати, он не забыл осмотреть тогда мою раненую ногу. Он несколькими словами успокоил меня, ощупал мое лицо, вытер слезы, нагнувшись, ощупал голени ног, проверил пульс, велев расстегнуть рубашку, приложил к моей груди большое, прохладное старческое ухо и выслушал сердце, поколотил кулаком по пояснице и велел подойти к зеркалу – посмотреть: какого цвета слизистая век и каков язык? Все оказалось розовым. Старец поднялся с кресла и подошел к иконам. Молился он минут десять, вздыхая и что-то неразборчиво говоря… А на прощанье сказал, что Платон был прав, когда говорил, что величайшая ошибка при лечении болезни, что имеются отдельно врачи для тела и врачи для души.
В Южной Осетии население было смешанное. Я жил среди осетин и грузин. Это были мирные люди, которые роднились между собой, и какой-либо национальной вражды между ними не было.