Женщина хмыкнула, вытащила из-под капюшона пару прядок и покинула свое убежище.
2
– Это вы? – Умный вопрос, ничего не скажешь. Нет, это не она, а Беатриса Борраска!
– Разумеется, я, – с достоинством, как и полагается уважающей себя даме, произнесла капитан-ша. – Я перешла ручей.
– Но там так опасно! – разволновался Ларак. – Тропинка в нескольких местах осыпается.
– Я не заметила, – колокольное дребезжание нужно забыть и побыстрее, – дорога была такой красивой.
– Обопритесь на мою руку, – взгляд Эйвона стал еще более собачьим, чем всегда, – я покажу вам Камень Окделлов.
– О, я так давно мечтаю его увидеть. – Да провались он, этот камень, вместе со всем Надором.
В глазах Ларака вспыхнул благоговейный огонь:
– Будущий Повелитель Скал, – выдохнул влюбленный, – в ночь совершеннолетия проводил время прикованным к родовому камню. В полночь к нему приходил глава Дома и задавал Великие Вопросы. Сын отвечал, а ответив, приносил клятву Скалам. Последним, кто прошел посвящение, был Алан Святой…
– Оказаться здесь, ночью, одной… – Чего еще ждать от Окделлов, но какой повод испугаться. – Граф, я бы умерла от страха.
– Вы – женщина, – возвестил Эйвон, – ваш удел – красота, робость и слабость, а удел рыцаря – служение Создателю, сюзерену и возлюбленной.
Видел бы несчастный, как робкое создание колотило законного супруга и рвало патлы кухарке. Или как волокло с пожара суконный скаток.
– Не все женщины слабы, – капитанша поправила «непослушный локон», – ваша племянница сильней многих рыцарей.
– Мирабелла слишком много страдала, – заученно пробубнил Ларак. – И потом… Я ее называю кузина, это более сообразно ее положению. Сударыня, мы пришли. Вот он!
Знаменитый камень оказался здоровенным валуном, украшенным позеленевшими кабаньими головами, одна из которых все еще сжимала в пасти кольцо. Подслеповатые злые глазки смотрели подозрительно, и незваная гостья торопливо отвернулась. Легендарные вепри до отвращения напоминали тварей, украшавших маменькин комод, которого маленькая «Улиза» боялась до дрожи. Ей казалось, что внутри живет кто-то страшный, он рано или поздно вылезет и всех сожрет, а вот госпожа Кредон деревянное чудище прямо-таки обожала. Луиза не удивилась бы, узнав, что маменька поволокла комод с собой, а если господин граф заставил ее уехать налегке, ему по гроб жизни обеспечены тяжкие вздохи и слезки на ресницах. Что такое спасенная жизнь в сравнении с пропавшей мебелью? Ерунда!
– Потрясающее зрелище! – голосом нищего на паперти пропел Эйвон. – Не правда ли?
Надо было ахать, а в голову, как