Сона захрапела, силясь подняться. Куда там, нога была безнадежно сломана, кобылу пришлось бы пристрелить, даже окажись они в королевском парке.
Справа что-то прошелестело: ызарги, целая стая, родные братья выползших позапрошлой осенью из полыхавшего красноягодника… Тогда огонь спас от мерзких тварей погибших птиц, теперь укроет сперва мориску, а потом и ее хозяина – пешком от пожара не уйти, так стоит ли длить агонию?
– Монсеньор! Монсеньор! – Из горячего марева вынырнуло встревоженное лицо. Джереми!
– Что случилось? – Дикон быстро сел на постели. – Пожар?
– Пожар? – удивился слуга. – Нет, монсеньор. Напали на герцога Эпинэ.
– Убили? – Ричард схватился за одежду.
Только не это! Робер должен жить, должен поверить в победу, научиться радоваться. Если он мертв, это несправедливо! Несправедливо и подло!
– Господин Первый маршал ранен. – Камердинер поднял свалившийся пояс и с поклоном подал хозяину. – Возможно, монсеньор захочет выслушать офицера, который привез известие?
– Конечно, – почти выкрикнул юноша, – где он?
– Я его проводил в Ореховый кабинет.
Ричард взмахнул гребенкой, приглаживая вздыбившиеся вихры, и, на ходу застегивая камзол, выскочил из спальни. Бедный Иноходец! Вчерашнее раздражение растаяло, сменившись чувством вины. Неужели их последней встречей станет ссора? Святой Алан, только бы обошлось!
– Господин цивильный комендант, – худощавый невысокий офицер, явно не южанин, четко отдал честь, – теньент Грейндж. Явился по распоряжению Первого маршала Талигойи.
По распоряжению? Уже легче. Если Робер может распоряжаться, он хотя бы в сознании.
– Рана опасна?
– Первый маршал легко ранен в плечо. К сожалению, во время боя открылась старая рана на запястье, началось кровотечение.
Плечо и запястье… Судьба вновь смилостивилась над последним Эпинэ, но везение не может быть вечным. Иноходец болтается по городу почти без охраны и не носит даже кирасу. Альдо ему говорил не раз и не два, но Робер вбил себе в голову, что он дома. Как же! В Олларии из-за каждого угла или выстрелят, или нож метнут… Ричард огляделся, в глаза бросился франимский кувшин.
– Хотите выпить? – Он не станет больше злиться на Робера, чтобы тот ни говорил. Иноходец потерял семью и восемь лет прожил в шкуре загнанного зверя, чего удивляться, что он на всех рычит, но это пройдет.
– Благодарю, – офицер лихо щелкнул каблуками, но на лице проступило сожаление, – мое дежурство еще не окончено.
– Тогда шадди, – решил Дикон и дернул звонок. – А теперь садитесь и рассказывайте. Подробно. В каком состоянии вы оставили маршала и где?
– Я доставил его в особняк Эпинэ. По его приказу. На пороге Первый маршал потерял сознание.
– Потеря крови?
– Лекарь говорит, обычная лихорадка. Первый маршал явился к господину Капуль-Гизайлю, уже будучи больным.
Робер приходил к Марианне?! Тогда он точно не в себе. Иноходец чурался женщин даже в Сакаци, а ведь красотка Вица