За неделю разродилось четыре коровы, и пока все шло хорошо. Оживленные и радостные возвращались они домой после каждых родов, и не только Лаури, но даже Пентти казался очарованный чудом появления на свет новой жизни, – во всяком случае, когда дело касалось его скотины или его собственных детей.
Они вместе пили кофе, поставив кофейник на бочку, и Лаури чувствовал себя спокойным и умиротворенным под улыбающимся взглядом отца, – в такие моменты между ними царило полное взаимопонимание, ощущение, что они были вместе, заодно, с общей верой в будущее.
И вот пришла очередь разродиться Култе.
Сам Лаури дал корове это имя, когда она появилась у них на хуторе четыре года назад. Она была коричневой, с белыми пятнами и узором в форме сердечка на одном боку, и он настоял, чтобы ее назвали Култой[8], хотя старшие братья и сестры дразнили его, спрашивая: почему бы тебе, черт подери, не назвать ее Шведским Маслом, и даже на лицах родителей читалось сомнение. Култа была чуть меньше остальных коров, но это не мешало ей давать много молока; зачастую ее удои превосходили удои остальных коров, но опять-таки, из-за ее размеров роды могли оказаться трудными.
Был поздний вечер, когда Лаури пришлось бросить чистку картошки к ужину (он сделал это с видом триумфатора и прошествовал мимо братьев и сестер, ощущая собственную важность, хотя на тот момент так оно и было), потому что пришел Пентти и забрал его с собой, сказав, что теперь пришла очередь Култы родить теленка.
Корова лежала в глубине стойла и выглядела крайне измученной.
– С ней что-то не так, – сказал Пентти.
Он похлопал Лаури по плечу, и они вместе приблизились к лежащей телке.
– Осмотри ее и скажи, что с ней. Должно быть, теленок лежит ногами вперед и головой назад, потому что схватки начались у нее еще в обед, но до сих пор ничего не произошло. Наверное, нам нужно попытаться развернуть его.
Это была работа Лаури, но он, странное дело, почти совсем не нервничал, ощущая в себе полную готовность выполнить поручение. Лаури закатал рукава и в успокаивающем жесте положил одну руку на бок Култы, а вторую ввел внутрь нее. Корова едва отреагировала, и Лаури принялся сосредоточенно ощупывать внутренности своей любимицы.
– Да, там что-то есть. Морда, я нащупал морду!
Он взглянул на своего отца, тот тоже заразился его волнением. Они были так близки в этот момент, почти как друзья, единомышленники.
– Проверь, не перекрутилась ли пуповина вокруг шеи!
– Нет, не получается, я не достаю!
– Постарайся, ты сможешь.
Пентти ободряюще похлопал его по спине, и Лаури буквально кожей ощутил возбуждение отца, он и сам чувствовал нечто похожее внутри себя, это странное состояние, словно на грани между жизнью и смертью. Их взгляды встретились, отец ободряюще смотрел на него, но теперь в этом взгляде