Вайделот, единственный в этой деревне, носил привычную для глаза Дилинга одежду, и не был темнокожим. Он был склавином, это чувствовалось по акценту.
– Кто это сделал? – спросил Дилинг. – Я такого никогда не видел.
– Уходи. Тебе здесь нечего делать. Это проклятие богов. Племя давно должно было вымереть. Вот и пришло их время. Уходи.
Дилинг посмотрел на балтов. Те сидели тихие пришибленные волей богов, и смотрели на него черными, глубоко посаженными глазами.
– Я не вижу воинов, – сказал он. – Они в походе?
– У этого народа нет воинов. С кем им воевать? Кругом непроходимые топи. Ты – первый витинг, которого они видят за последние десятилетия.
– Что же здесь происходит?
– Не знаю. По ночам из болота приходит чудовище, исчадие ада размером с хижину вождя, и пожирает людей.
Дилинг вдруг увидел, что жрец так же напуган и растерян, как и балты.
– Оно приходит уже четыре ночи кряду. После первой ночи мы принесли в жертву Пиколу младенца, но оно опять пришло. То, что ты видишь, это все, что осталось от племени балтов. Все здесь. Они говорят, что много лет назад такое уже было. И тогда пришел какой-то белый витинг и спас их. Они думают, что это был ты.
– Это был не я.
– Я знаю. Ты – Дилинг из вармов. Ты убил жреца в Склавегарбен, и тебя ищут лазутчики Великого Кривы по всей Ульмигании. А я должен немедленно схватить преступника, и известить об этом Верховного Жреца. Но здесь хватать тебя некому, мне даже некого послать в Ромову. Так что, иди с миром. Не смущай этих наивных людей. Если боги решили их извести, они это сделают.
Балты прислушивались к разговору. Дилинг не знал, понимает ли кто из них то, о чем он говорил с вайделотом, но смотреть в черные глаза ему стало невмочь.
Дилингу было не по себе. Он колебался. Десятки поколений витингов воспитывались так, что беда любого народа Ульмигании, была их бедой. Оскорбление любого существа в этой стране, будь то артайс или куст бузины, под которым живет божок Пушкай, было личным оскорблением каждому витингу. Именно поэтому многие сотни лет ни один чужой воин не переступил границ Ульмигании безнаказанно. Поэтому устои страны веками оставались незыблемы, чтобы не происходило во внешнем мире. Но Дилинг не мог позволить себе умереть. На косе куров его ждали Милдена и Тороп. Что будет с ними?
– Если я помогу тебе, поможешь ли ты мне? – спросил он жреца.
– Значит, ты не хочешь уйти, – обречено сказал вайделот. – Я знал и это. Утром носейлы рассказали мне все.
– Ты поможешь мне? – еще раз спросил Дилинг.
– Ты не знаешь того, что знают боги, и что знаю я. Но тебе ведь нужно только мое обещание. Хорошо, я даю его.
Дилинг почувствовал облегчение. Как всегда перед боем – есть враг, и есть меч на поясе – все ясно и прозрачно, и больше ни о чем не нужно думать. Все остальное теперь в руках богов.
– Расскажи мне все,