– В каком именно месте на косе? Смотри внимательнее.
– Мне тяжело, – глухо отвечала девственница. – Очень темно… Ночь… У меня болят глаза.
– Смотри, – ровным голосом терпеливо повторял Крива. – Коса. Восточный берег. Ты видишь их?
– Нет.
– Что ты видишь?
– Поселок куров.
– Их здесь нет?
– Нет. Но они были. Что-то, им принадлежавшее, есть у вождя куров – Карвейта.
– Очень хорошо. Ты внимательно осмотрела этот берег?
– Внимательно.
– Переходи на другую сторону косы, к морю. Ты видишь их?
– Вижу.
– Где они?
– Там, где начинаются пески Черного берега.
– У Виндии?! – Крива еле сдержал возглас. – Она помогла им?
– Я устала…
– Я спрашиваю тебя: Виндия помогла Дилингу и христианину?
– Не знаю, я ничего не чувствую. Я устала. Я ничего не вижу.
– Хорошо. Спи. Ты свободна – духи покинули тебя. Спи.
Крива подхватил обнаженное тело девочки, перенес его на лежанку и накрыл теплым, козьего пуха, покрывалом. Выйдя на поверхность святилища, распорядился послать за братом князя Вепря – Балварном. Крива помнил, что тот давно добивался права на отделение от Вепря и основание собственного рода, рода Белого Ворона. Крива решил дать ему это право в случае удачной охоты на Дилинга.
14
Дилинг хотел забрать лодку у рыбаков, но Тороп убедил его, что так будет больше шума, а это – ни к чему. Пришлось возвращаться в поселок Карвейта. Тот обрадовался поводу лишний раз выпить медовухи, но Дилинг пить с ним не стал, только пригубил немного. Он знал, как тяжело будет грести во хмелю, а пройти на лодке предстояло больше двух миль. Но от бурдюка с медом, который предложил в дорогу Карвейт, не отказался, бросил его в лодку.
Он собирался высадиться на восточном берегу залива Руса на узком полуострове у замка Винде – еще одного из нескольких гигантских полуразрушенных сооружений, которые оставили пруссам белые великаны. Считалось, что этот кусок суши, отгороженный от материка многочисленными протоками и болотами, часто затопляемыми водами залива, принадлежит Скаловии. Но это только так считалось. На самом деле, род Винде, живший в замке на полуострове с незапамятных времен, считал себя прямыми потомками великанов и всегда сторонился склавинов, почитая их за людей низкого происхождения. Владельцы замка не враждовали с пруссами, но и не вступали с ними ни в какие контакты, жили какой-то своей, никому не ведомой жизнью. В их родство с великанами можно было верить, или не верить, как Дилинг, но те немногие из пруссов, кому довелось увидеть обитателей полуострова, рассказывали, что они действительно чрезвычайно высоки, а волосы их белее снега. Правда, все это было в прошлом.