К тому же ее смущало присутствие Джека Лэмбтона. Диана, конечно, ничего не имела против Лэмба, занятного повесы и одного из самых близких друзей Блейка, но в данный момент было бы лучше, если бы они с Блейком остались наедине.
– Моя мать помешана на розах, – сказал Блейк, – а вьющиеся растения – ее конек.
– Даже здесь запах такой густой. А вблизи он, наверное, заглушил бы все ароматы Аравии.
Блейк сделал вид, что не понял намека пригласить ее, чтобы проверить предположение, и лучше без Лэмба, и вообще отвернулся. Что с ним такое? Диана знала, что выглядит – лучше не бывает, и знала, что он желает ее. И тем не менее в ситуации, настолько естественной для проявления романтических чувств, он отказался этим воспользоваться.
– Не пройтись ли нам? – спросил Блейк.
Он хотя бы протянул ей руку, и они степенно пошли по траве. Лэмбтон пристроился с другой стороны от нее.
– Если бы вся сельская местность была, как здесь, – сказала Диана, – я бы предпочла жить в деревне.
– Не говорите так, Диана, – воскликнул Лэмб. – Вы нужны Лондону.
– Я шучу. Жду не дождусь осени, когда смогу вернуться в город, чтобы пройти по его запруженным народом улицам, а не по слякоти полей. Я уж не говорю о необходимости пополнить свой гардероб.
– То есть вы хотите сказать, что Мэндевилл-Уоллоп не в состоянии удовлетворить ваши капризы? – спросил Блейк.
– Есть вещи, которые можно найти только на Бонд-стрит. Я уже достаточно вкусила прелестей сельской жизни после смерти Фэншоу.
– Раз уж речь зашла об Уоллопе, ваши родители все так же преданы своим увлечениям?
– Благодарю вас, Блейк. Они вполне здоровы. – Это было не совсем ответом на вопрос.
– Мистер и миссис Монтроуз хорошо известны в Шропшире, – объяснил Блейк Лэмбтону. – Она – хозяин мэндевиллской охоты. Или следует сказать, хозяйка? Я всегда путаюсь. Так как, Диана?
– Полагаю, – ответила Диана, стараясь, чтобы лицо и голос оставались спокойными, – что она известна как хозяйка охоты. В этом она следует примеру леди Солсбери из Хэтвилда.
– А ваш отец ведет домашнее хозяйство? – Оба мужчины ухмыльнулись, и Диана стиснула зубы.
– Мой отец интересуется механикой, – сказала она небрежно, держась узкой тропинки между иронией и неуважением. – Его изобретения не всегда полезны, а иногда и неудачны, но мы ценим его талант.
– А чем сейчас занимается Руфус? Мальчишками мы часто играли вместе. А в Оксфорде он стал круглым отличником.
– Он за границей. Изучает античное наследие.
– Жаль. – Блейк вздохнул. – Когда-то он был нормальным парнем. А потом стал книжной крысой, как мой кузен. Хотя Айверли никогда не был нормальным парнем. Он ничуть не изменился с того момента, как впервые здесь оказался. Нам было десять или одиннадцать лет, и я никогда не