Не мешкая, начали надувать лодку.
В начале двенадцатого часа, когда лодка была уже надута и они молча стояли, глядя в море, наверху прошел пограничный патруль. Пограничников было двое, они не разговаривали и двигались тихо, но ветки похрустывали под тяжелыми сапогами.
И опять тишина. Море не шелохнется.
Леонид притянул к себе Павла, зашептал:
– Ох, плохо. Все плохо.
– Отменить нельзя? – шепотом спросил Павел.
– Мы же не ленту крутим – на каком кадре оборвать захотел, там и остановил.
«Киномеханик ты проклятый», – хотелось сказать Павлу.
Они стояли, касаясь друг друга плечом, и Павел чувствовал, что легкая, едва уловимая дрожь, охватившая Леонида, передается и ему. Это не страх, это была дрожь немыслимого напряжения.
Павел не испытывал ненависти к Кругу. Только спокойное, ровное презрение. Сейчас не время было копаться в душе. Он старался представить себе то, что должно произойти через полтора часа, и мысленно провести себя по всем этапам скоротечного действия, разъяв его на секунды и мгновения. Поэтому он был спокойнее Круга. Он даже ощущал, что комары жгут нещадно лицо, шею, голые ноги.
Справа, в самом углу видимой им части моря, слабо светлело зарево морского порта. Казалось, оно шевелится.
А Круг часто смотрел на часы, поднося их к самым глазам. Но от этого время быстрее не двигалось.
Около двенадцати снова прошли пограничники, теперь в обратном направлении.
Где-то далеко в море в восточной стороне замерцал белый блик. Он переместился слева направо, потом справа налево, высветлив линию горизонта, и погас. Наверно, корабль шарил прожектором.
Потом послышался отдаленный глухой рокот – то ли в воздухе, то ли в море.
Круг посмотрел на циферблат – было всего пять минут первого. Еще рано.
Рокот удалялся и скоро сошел на нет.
– Как думаешь, на каком расстоянии мы его увидим? – прошептал Круг.
Глаза хорошо привыкли к темноте. Павел считал, что надежная видимость у них с Кругом не меньше километра. Но расстояния на море обманчивы, особенно ночью и если смотришь с высоты. Так он и сказал. Вероятно, Круг старался высчитать наиболее подходящий момент, когда им надо сесть в лодку.
Интересно, подумалось Павлу, как эта гадина рисует себе его, Павла, возвращение, если их обнаружат? Скорее всего никак. Ему на это в высшей степени наплевать… Ну, посмотрим…
Устали плечи, устали ноги. Уши устали слушать тиканье часов – Павел раньше не предполагал, что обыкновенные наручные часы могут тикать так громко и нудно.
– Пора, – шепнул Круг.
Павел поднес циферблат к глазам. Без двадцати час. Ну что ж, пора… Он потянулся, чтобы выгнать из мышц оцепенение.
Приподняли лодку, боком выдвинули ее из расщелины, стараясь не царапать о стенки.