Шизофрения. Том 2. Исаак Ландауэр

то объективное обстоятельство, что, будь ты хоть трижды руководитель целого регионального представительства с тысячами сотрудников, рано или поздно тебе захочется взять с собой в рабочую поездку какую-нибудь не слишком взрослую местную даму с девственно чистым загранпаспортом, и тогда, к примеру, столь необходимый шенген ей светит лишь по приглашению соответствующего европейского, да в сопровождении letter of employment отечественного офиса, а вот здесь-то услужливый неболтливый Колян к вашим услугам. Запросит у иностранных коллег необходимое, подпишет у российских, что требуется и, подобострастно выгнув спину, положит без лишних слов обновлённый проездной документ на стол, удалившись молчаливо. Он и так-то в глубочайшем образе, а тут с ним ещё лично за руку здоровается первое лицо: как тут не потерять голову вчерашнему студенту.

      К несчастью, лишь этот божок протокола имел возможность проникнуть в сокрытые от посторонних глаз семейные тайны, а потому требовалось навестить его лично. Особенных препятствий здесь не ожидалось, поскольку у каждого, имеющего подрядчиков, хоть иногда, но появляется необходимость или оплатить счёт побыстрее, или не слишком вдаваться в детали, а значит и отказать в небольшом содействии Михаилу не было причин, но фигура именно этого коллеги раздражала его особенно. Каждого гостя тот любил усадить напротив себя в тесном кабинете, многозначительно прикрыв дверь, вникнуть в обстоятельства, долго и нудно описывать подвиг, который он сейчас для Вас совершит, и лишь наигравшись вдоволь в начальника, отпускал с богом. Всё это время страждущий, если, конечно, ему не посчастливилось оказаться хотя бы на ступень выше по служебной лестнице, вынужден был давиться запахом одеколона, щедро вылитого на явно отечественного покроя пиджак, наблюдая перед собой рыхлое в пятнах раздражения от тупой бритвы лицо с рядом кривых, почти не знавших щётки зубов. Картина, способная испортить настроение на весь оставшийся день, и поднимавшийся по лестнице Михаил настраивал себя на как можно более отрешённо-философский лад, когда прямо в коридоре столкнулся с погруженным в служебное рвение Николаем. Что-то там не срослось в административных недрах, потому что, выслушав почти на ходу его короткую просьбу, он коротко ответил: «Хорошо, подойди к Тане, она всё распечатает» и стремительно умчался вниз по лестнице, впервые, может быть, проигнорировав очевидные удобства неторопливого лифта.

      Привитая двумя годами работы административная смекалка, однако, не подвела его и здесь, поскольку происхождение распечатанной копии установить в отличие от присланной по e-mail гораздо сложнее. Кто знает, быть может, имел место тот редкий случай, когда должность и человек были предназначены друг другу самой судьбой. Любуясь декольте исполнительной сотрудницы, пока та отправляла на принтер желанный документ, он в очередной раз подумал, как часто имя женщины отражает её сущность. К примеру, Татьяна со времён Пушкина, как правило, серьёзная, лишь в самой ранней юности ветреная барышня,