Евдокимов. Скоро позвонят.
Наташа. Спать хочется ужасно. Мне осталось до самолета…
Евдокимов (перебивая). Давайте поставим кофе.
Наташа. Давайте!
Евдокимов. У меня есть потрясающая кофеварка. Я ее сам сконструировал. Это лучшая кофеварка в СССР. (Идет в угол комнаты.)
Жужжание кофемолки.
Вы не сидите как именинница, вы ставьте чашки.
Наташа. Где чашки?
Евдокимов. На потолке, наверное.
Наташа (снимает плащ, хозяйственно вынимает из буфета чашки, расставляет на столе). Мы сейчас похожи на столетних супругов. Вам снятся сны?
Евдокимов. Нет.
Кофемолка затихла, потом опять пошла.
Наташа (доставая ложки). А мне снятся каждую ночь. Вы не улыбайтесь. Очень пророческие сны.
Однажды я с Котиком… это так моего старшего брата зовут… купила облигацию. Больше для юморочка… И вот мне приснилось: плывет корабль, а на мачте у него наша облигация. Представьте, мы выиграли.
Он подходит к ней сзади.
А еще… Что вы там стоите?.. Мне часто снится такой сон: ночь. Поле. Какой-то кол. Почему-то каска. Она звонит на колу от ветра. Как колокол.
Он вдруг резко обнял ее.
(Вырвалась.) Ну не надо… Ну оставьте… Ну! Не надо же!
Он попытался ее поцеловать, но она вырвалась, оцарапав ему щеку.
Он отступил.
Успокоились?
Евдокимов. Да.
Наташа (почти грубо). Все?
Евдокимов. Да.
Пауза.
Вы поймите…
Наташа. Не надо!
Евдокимов. Я хотел…
Наташа (грубо). Да не надо! Все ясно! «Потянуло на любовь», как говорят в Аэрофлоте.
Молчание.
Евдокимов. В каком-то Аэрофлоте…
Наташа. Смешно. С той минуты как вы появились, я подумала: какой одухотворенный товарищ. Вообще, вы мне здорово прожгли обшивочку. Я думала, вы… А вы… А!
Евдокимов. Ерунда. Ведь ты хотела, чтобы я тебя поцеловал! Хотела?
Наташа. Не так! Понимаешь?!
Он сидит какой-то растерянный. Почти жалкий.
(Искоса взглянула на него, и в ней проснулась жалость, которой так боятся женщины; примирительно.) Какой вы… взъерошенный сейчас.
Евдокимов. «Одухотворенный»… «взъерошенный»… У тебя жуткий лексикон.
Наташа. Ну вот. И смех глуповатый, и лексикон… Все плохо. А вообще, я люблю, когда меня ругают… Я вас здорово оцарапала?
Евдокимов. Прилично.
Наташа. У меня есть духи. Вы продезинфицируйте.
Евдокимов. Это только когда кошки царапают, нужно дезинфицировать.
Наташа. Ну вот, я уже кошка. При чем тут кошка?
Евдокимов. Ладно, успокоились. (Презрительно.) Хватит об этом. Я вас больше никогда в жизни не буду целовать.
Наташа. Ну и хорошо.
Молчание.
Не будете?
Молчание.
Вообще не будете?
Молчание.
Телефон