– чувствовать себя виноватым, если не чувствуешь любви, а он? а он сказал, что не уверен, что не чувствует любви, и что вообще ни в чем не уверен, потому что нельзя быть в чем-то уверенным и… и – да, конечно, Макс, я не должна говорить так, а как еще я должна говорить, интересно, как можешь, я не могу, я сейчас заору, ори, подожди, еще крик не до конца накопился, подожди, я попозже заору, Макс, он меня целовал, Макс, очень долго это было, а потом кто-то захотел в туалет, и пришлось выходить, и мы ушли из этого дома, где все так хорошо пели нестремные песни и улыбались, мы опять потащились в парк, а потом он сказал, что есть ключи от гаража, а я не знала, что у него есть гараж, купил недавно, там пахло бензином, тряпками, машинным маслом, Макс, я испачкалась, мы трахались на каких-то тряпках, как голодные звери, мы были все мокрые, Макс, ужасно потные, липкие, самые счастливые, он долго вытирал меня носовым платком, он смотрел на меня, как перед нашей с тобой свадьбой, он спрашивал, как ты поживаешь, а я ничего не могла ответить, я в нем тонула, Макс, неужели я никогда его не разлюблю? это ужасно, он же страшный человек, ему никто не нужен, но он выглядел таким растерянным, словно мальчик, потерявший собаку, любимую собаку, а кроме этой собаки мальчику не с кем поговорить, и вообще – не с кем, он потом принес водку, ты пила с ним водку? разве ты пьешь водку? да, я пью водку, я даже не запивала, я потом разревелась, Макс, он вытирал мне лицо, мне казалось, он сам сейчас заплачет, у него была расстегнута рубашка, и я свернулась калачиком у него на груди, он накрыл меня рубашкой, я помню запах кожи, я помню родинку, Макс, зачем я тебе все это… ладно, говори, Макс ты святой, я не святой, нет, ты святой, Макс, что мне делать, ты должен меня за это бросить, я не брошу тебя, но почему? я люблю тебя, Катерина, один плюс один плюс один плюс один, получается четыре, Макс, ты должен меня ударить, нет, ударь меня, Макс, я стерва, нет, ну я прошу тебя, ну, еще, ну же, сильней, еще, убей меня, Макс, ты хочешь, чтобы меня посадили? никогда, ты необыкновенный человек, не говори так, у меня щека горит, тебе больно? нет, хотя да, мне больно, мне очень больно, Макс, это трагедия, ну не Шекспир же, да хуже, Макс, Шекспиру не снилось, вы с ним договорились, он сказал, чтобы я звонила, если что, но я не могу набирать эти цифры, они меня прожигают, жгут на шею накладывают, у меня пальцы немеют, да ты что, Катерина, Макс, прости, я должна была, Макс, ему никто не нужен, кроме его первой неудавшейся любви, она его бросила, он вымещает что-то на женщинах, он ей никак не может простить, он болен, он волк-одиночка, ему хорошо одному, впрочем, я это понимаю, но только я-то из-за него никому не хочу мстить, особенно тебе, послушай, Макс, я купила ему одеяло, одеяло? да, одеяло, такое черно-красное, очень красивое, я отправила ему посылку, просто так, я не хочу, чтобы он мерз, у него дома такое тонкое одеяло, а зима холодная, батареи дурацкие, я выбирала это одеяло долго, я смотрела на них, в супермаркете, а может, еще где-то, даже не помню, где продают одеяла, я никогда не покупала их, и мне запаковали его в целлофан, и я пошла на Главпочтамт, я хотела побыстрее согреть его этим
