«Так сложно свыкнуться с мыслью, что весь Тибет есть замысловатое переплетение реальности и вымысла», – подумал Цыбиков, с интересом рассматривая множественные здания, расположенные в обращенном на север глубоком овраге.
Самое главное здание монастыря – то, где находился субурган, – стояло на фундаменте из серого гранита. Стены его были облицованы зеленым кирпичом, а крыша покрыта двойной позолотой. Другие здания несколько меркли на фоне основного, имея при этом весьма благородный вид.
– Ха! – рявкнули сзади.
Голос принадлежал их предводителю, Чэшою, и Гомбожаб, мигом его узнав, даже не стал оглядываться.
– Где остановимся на ночлег? – спросил он, когда верблюд командира остановился рядом с его животным.
– В доме досточтимого Лон-бо-чойчжона, – помедлив, ответил предводитель. – Он мой старый знакомец и прорицатель.
Заслышав о ремесле названного Лон-бо-чойчжона, Гомбожаб заметно напрягся. Он не очень-то верил в волшебство и все, что с ним связано, но, учитывая нынешнее положение «лазутчика», Цыбиков опасался любой ситуации, способной обернуться его разоблачением.
«Но не могу же я просить Чэшоя выбрать другое место для ночлега? Он наверняка захочет узнать, чем мне не нравится это, и что тогда я отвечу?»
Решив, что лучшее, на что он сейчас способен, это бездействие, Цыбиков сказал лишь:
– Надеюсь, мы не доставим многоуважаемому Лон-бо-чойчжону хлопот.
– О, нет, он очень гостеприимен и, поскольку живет затворником, всегда рад послушать истории, происходящие снаружи его скромной обители.
В радушии Лон-бо-чойчжона Цыбиков вскорости убедился лично – когда они приехали к его дому, хозяин следил за плывущими по небу облаками, сидя на лавке слева от входа. Одет прорицатель был небогато, но опрятно, как и надлежит любому смиренному мещанину. Лицо хозяина украшала длинная седая борода, седые же волосы спадали на плечи, словно обледеневшие ветви ивы.
– Доброго здравия, досточтимый Лон-бо-чойчжон! – радостно поприветствовал старого знакомца предводитель каравана.
– И тебе не хворать, досточтимый Чэшой, – ответил прорицатель.
Он не выглядел удивленным, лишь обрадованным.
«Неужто действительно заранее знал, что мы приедем?» – удивился про себя Цыбиков, однако тут же вспомнил, что Чэшой был родом из здешних краев, а значит, никакого резона удивляться его очередному приезду у Лон-бо-чойчжона не было.
Чэшой