С этими словами Подольский подхватил спящего мальчика на руки и бросился к раскрытым дверям. Мичман только и успел перевести все, что выпалил местному шаману лейтенант, а заодно извинился и спросил, где выход на улицу. Хозяин указал на восточные ворота. Старик, краснея и раскланиваясь, побежал за лейтенантом. Шаман мрачно глянул им вслед. Вдруг он сжал ладони в кулаки и закрыл глаза. Его губы зашевелились, тело напряглось и выпрямилось. Под кожей стали видны тонкие нити вен. Над головой шамана на куполе арки медленно собиралась тень. Она тяжелела, принимая черты огромной черной птицы.
– Великий Путник, – на языке, который могла понять только растущая фигура, промолвил шаман, – я освящаю твой путь, будь моими глазами, следуй за ними.
Он распахнул глаза, вглядываясь туда, где дымилась пылью пустыня, потревоженная уносившимися в экипаже гостями. Птица, великая и зловещая, соскользнула с арки и распрямила крылья, бросив непроницаемую тень над пустыней. В несколько взмахов она набрала высоту и пустилась в ту сторону, где исчезли беглецы.
Путь их лежал по берегу океана, вдоль мыса с крутым обрывом. Изможденная жарой и безводной пустыней четверка лошадей тянула экипаж с тремя седоками и провизией на три дня, следуя линии крутого побережья. Мальчик не просыпался.
– Может, он того, – сказал мичман, сидя на облучке, – опоен.
– Был бы опоен, от него несло бы вином или еще чем, – проворчал Подольский, похлопывая спящего по щекам сухими ладонями.
– Не, то, чем они дурманят, запаха не имеет. Отвар такой у них есть из всяких листьев, смешное такое название имеет…
– Вы это видели? – вдруг крикнул лейтенант – Оглянитесь!
Мичман оглянулся, все еще вспоминая название отвара.
– То ли маяска, то ли ваяска… О боже! – еще мгновение, мичман махнул арапником и, дико вскрикнув, тряхнул поводьями. – А ну, милые, поторопись!
Лошади рванулись вперед, повозка колыхнулась, ударилась о булыжники, подскочила и, жестоко сотрясаясь, понеслась. Подольский, еле удерживаясь в кресле, снова оглянулся. Это не мираж! За ними, почти прижавшись к земле, плавно летело нечто колоссальное, черное и бесшумное: птица с размахом крыльев более чем в три сажени. Солнечный зной и восходящие струи горячего воздуха искажали видимый силуэт, придавая ему уродливо-громадные формы.
– Что это?!! – крикнул Подольский.
– Местные ее Великим Путником называют! Но, по мне, это истинный демон!
Слегка шевельнув крыльями, птица взвилась вверх и, казалось, нависла над повозкой, сужая круги. Неведомый ранее страх объял закаленных моряков. Лейтенант достал пистолет. Даже в таком трясущемся экипаже прицелиться