– Мы рады, херр Бах, что вы согласились нас принять, – улыбнулась Алекс. – Мы не слишком рано?
– Что вы! Я вас давно жду. Ваш самолет приземлился в четырнадцать часов, насколько мне известно! Что же вы не приехали сразу?
– Нам сказали, что терми́н назначен ровно на шестнадцать часов, – ответил Дэн.
– Терми́н? О! Фрау Вероника! – засмеялся херр Бах и обреченно покачал головой. – Да… Тут уж ничего не поделаешь. Хорошо, что она хотя бы согласилась встретить вас и привести сюда.
– Это точно, херр Бах. Но мы побывали у озера. Оно невероятно красиво!
– Вы правы, – печально улыбнулся старый актер. – Это единственное, что утешает меня и скрашивает мое одиночество. Надеюсь, теперь вы хотя бы иногда будете вспоминать обо мне. А если политическая обстановка изменится, еще и не раз приедете к старику.
– Не сомневайтесь, херр Бах! – У Алекс совсем как тогда, в горах Азербайджана, когда она увидела девону, сжалось сердце, она вдруг отчетливо себе представила, с каким фанатичным упрямством, почти как религиозный миссионер, обращающий неверных в католицизм, фрау Вероника «заботится» об одиноком, некогда легендарном актере. – Мы не забудем вас.
– Ну, присаживайтесь, присаживайтесь. Сейчас будем пить чай с яблочным штруделем.
Обстановка в комнате херра Баха была скромной, но завораживающе интересной для тех, кто интересуется театром. Все стены были завешаны помещенными под стекло и в рамки афишами спектаклей, в которых некогда играл Гюнтер Бах, и фотографиями известных актеров, с которыми он сотрудничал. Кого там только не было! Инге Келлер, Александр Аллерсон, Курт Бёве, Урс Рехн, Габриэла Мария Шмайде, Ульрике Фолькертс, Хью Лори, Винсент Риган, Дэниел Рэдклифф, Ванесса Редгрейв, Вивьен Ли, Лоуренс Оливье, Пьер Ришар, Жан Габен и множество других легендарных актеров. Среди спектаклей были две постановки «Гамлета», «Макбет», «Сон в летнюю ночь», «Идиот», «Анна Каренина», «Собор Парижской Богоматери», «Фауст», «Кукольный дом». Особенно много он играл спектаклей по пьесам Берхольда Брехта. На стене можно было видеть афиши «Барабанов в ночи», «Жизни Галилея», «Страха и отчаяния в Третьей империи», «Кавказского мелового круга». Стеллажи, занимавшие всю левую стену комнаты, были заставлены фотографиями и множеством книг, большая часть которых была посвящена театру и кино ХХ столетия.
Открылась дверь, и вошла молодая женщина в белом халате. Она улыбнулась гостям и вежливо с ними поздоровалась. На подносе, который она держала в руках, стояли белый фарфоровый чайник и три белые чашки, а еще лежал аппетитный штрудель, порезанный на ломтики средней толщины. По комнате распространился аромат яблока, корицы, изюма и свежевыпеченного теста. Медсестра поставила поднос на небольшой столик между инвалидным креслом