Тут Алекс заметила, что все люди Зубайира и сам торговец вином спали глубоким сном. Ходжа встал, поманил ее за собой и направился к выходу. Он словно ослабел и теперь шел с трудом. Они вышли на лужайку, погрузившуюся в сонную, тягостную тишину. Ходжа указал Алекс на ослика, попросил подойти к нему и сесть животному на спину. Алекс решительно направилась к ослу, опередив Ходжу на несколько шагов.
– Сядь ослу на спину, – услышала она властный голос.
Алекс оглянулась на Ходжу, думая, что это он говорит с ней, но, к большому удивлению, увидела, что герой турецких притч застыл, как Варга, Гюльша и Мохсун-шах. Он стоял в двух шагах от нее, замерев посреди тропинки, она видела, как его лицо и кисти рук покрываются трещинами, одежда распадается на частицы, тюрбан крошится и падает на землю. Через мгновение от Ходжи осталась лишь горстка разноцветного мусора, которую подхватил ветер и унес в высокую траву.
Это был посланник Акихиро. Теперь Алекс в этом не сомневалась. По-видимому, ученый следил за ее передвижениями без помощи своего устройства, он подключался каким-то образом к самой системе ПУОР, все видел и все слышал.
– Подойди и сядь на осла, говорю, – снова услышала Алекс.
Осел бил копытом и активно вращал головой. Алекс подошла и, недолго думая, взгромоздилась этому созданию, по всей вероятности не природы, а технического прогресса, на спину. Не прошло и трех секунд, как осел помчался изо всех сил обратно в сторону Мармариса.
10
Тем временем на набережной Мармариса праздник в честь уже отплывшего на яхте почетного президента Турции был в самом разгаре. Люди танцевали, веселились, исполняли старинные национальные песни. Гудул и Дэн не находили себе места, стоя с рюкзаком, оставленным Алекс в гостинице, у готового отплыть с минуты на минуту парома. Увидев Алекс, спрыгнувшую с ослика, они сначала набросились на нее с упреками, но вскоре отступили, заметив, что она не обращает на них никакого внимания. Она застыла от удивления, обнаружив, что осла и след простыл. Было без четырех минут восемь. Все трое бросились к трапу. Алекс и Дэн едва успели запрыгнуть на паром, как он тут же и отчалил. Гудул махал им с пристани и, по всей видимости, вытирал со щек слезы, понимая, что они вряд ли когда-нибудь увидятся снова. Гости из Зоны толерантности тоже махали ему в ответ изо всех сил, так как успели уже изрядно привязаться к этому доброму, способному на удивительную преданность человеку. Они смотрели до тех пор, пока старик не исчез из виду в разноцветном вихре бурлящего на причале праздника.
На пароме Дэн сменил дагестанскую одежду на греческую враку – белую рубашку, штаны коумбоури, пояс с длинной бахромой и темную жилетку, расшитую национальными узорами. Алекс облачилась в белую рубашку с широкими