– Рад видеть вас, – улыбнулся профессор. – Прошу вас, присаживайтесь.
Перед столом стояло три кресла. Алекс, Дэн и Мустафа сели, после чего профессор тоже занял свое место.
– Мы должны поблагодарить вас, профессор, за помощь и гостеприимство, – сказала Алекс.
– Вы очень милосердны к нашему другу, – добавил Дэн.
Японец улыбнулся и покачал головой.
– Ну что же… – сказал он, – завершим, пожалуй, церемонии. Я хотел бы послушать ваш рассказ о том, при каких обстоятельствах старик Гудул получил травмы. Потом будет видно, что нам всем делать дальше.
– Что ж, профессор, – со вздохом ответила Алекс, – даже не знаю, с чего и начать.
– Начните с начала, – отозвался Акихиро. – С того самого момента, когда вы перебрались через горы Дагестана из Зоны толерантности в Зону старых ценностей. Я слежу за вашим передвижением уже неделю. Меня предупредили о новых перебежчиках еще две недели назад. Вы зря не заблокировали систему GPS, когда решили пересечь границу… Не знаю, как там, в спецслужбах и полиции, а мое программное обеспечение перехватывает сигналы GPS по всей Зоне старых ценностей. А у всех шпионов из Зоны толерантности стоит особая система – GPSZT (GPS-zone of tolerance), которая в Зоне старых ценностей по умолчанию имитирует GPSZOV (GPS-zone of old values). Но мое программное обеспечение умеет распознавать имитаторов. Я прикрепился к вам с помощью вируса, отправив рекламу молекулярного мороженого.
Алекс и Дэн подскочили со своих кресел. Мустафа властным жестом приказал им вернуться на место. Алекс не знала, что делать дальше. Все пошло по худшему сценарию.
– Я жду, – сказал профессор.
– Итак… Делать нечего, – пожала плечами Алекс. – Я прошу только не причинять зла Дэну. Я, и только я ответственна за это предприятие.
– Не слушайте ее! – воскликнул Дэн. – Это я организовал переход. Она вообще не хотела идти.
– Ах! Как благородно! – засмеялся Акихиро и захлопал в ладоши. – А теперь перейдем к главному. Зачем вы здесь?
– Все из-за любви к старому театру, – просто ответила Алекс.
– Что?! – удивился Акихиро и недовольно, даже как-то разочарованно поморщился: – К те-ат-ру?..
– Да. Я режиссер. Дэн актер нашего маленького театра, где играют люди.
– Люди? – удивился профессор. – Но в Зоне толерантности это запрещено.
– Ну… Не совсем запрещено, – пробормотала Алекс. – Скорее игнорируется.
– Пустое это дело, по-моему, – сказал профессор, махнув рукой. – Ну… И что вы делаете здесь? В Зоне старых ценностей театр сейчас тоже не в почете. Показывают лишь то, что связано с народными фольклорными традициями, мифологией и религией. Драматический театр, с его чувствами, любовью, убийствами, войнами, отравлениями, удушениями