Чем стану я дышать в загаданном апреле?
Быть может, утеку, как надоевший снег,
цепляясь за стволы безмолвных чёрных елей.
А может, повезёт, и все-таки прорвусь,
как новый клейкий лист из криворукой ветки,
и солнца тихий луч меня коснётся – пусть
на краткий только миг, нечаянной пометкой.
А может, я очнусь от запаха земли —
тревожно заскрипят мои больные корни.
По жилам потечёт древнейшая, как мир,
та сила, что из тьмы на свет живое гонит.
А может, разольюсь – границы позабыв,
покинув берега, разбив зеркальный панцирь,
прогнившие мостки вскрывая, как нарыв,
чтоб вновь, оставив стыд, у ног твоих плескаться.
Прогорклым летним днём сквозь мути пелену
о будущем, ты прав, загадывать без толку.
Ах, как бы проскользнуть в ещё одну весну!
По краешку, тайком… продрогшей богомолкой…
КРУЖОЧЕК СВЕТА
Гений
(художник Елена Юшина, графпланшет)
Застолье продолжалось не первый час, торжественная часть давно закончилась, до новой перемены блюд гости рассредоточились по комнате, только весёлый друг именинника остался за столом в компании благодарных слушательниц – двух незамужних женщин лет сорока – и травил свои любимые анекдоты. Женщины активно хихикали, хотя анекдоты почти все были несмешными или с бородой.
Гостиная служила одновременно столовой и кабинетом, поэтому комната выглядела тесновато. Герой дня стоял неподалеку с коллегами по работе – немолодым мужчиной профессорской внешности и его энергичной супругой. Они разложили на письменном столе справочники и чертежи и громко общались, перебивая друг друга. Женщина задавала сложные технические вопросы, мужчина саркастически улыбался, мол, ему-то и так всё ясно. «На работе у них, что ли, времени не хватило», – с улыбкой подумала Вера.
Она сидела в углу в мягком кресле, поджав под себя ноги – отсюда ей открывался вид на всю комнату, – и с удовольствием наблюдала за этой троицей. Вера ничего не понимала в предмете обсуждения, но ей всегда нравились по-настоящему увлечённые люди. Её муж, без сомнения, был из таких. Время от времени он оборачивался, тревожно оглядывал комнату, находил жену взглядом и, успокоившись, чуть виновато, но счастливо улыбался: «мол, извини, но ты же видишь, тут такое дело!» Она только мягко кивала ему, давая понять, что всё в порядке.
На кухне подходил пирог, но там хозяйничали мама и дочка. Веру к кухне не подпустили, велели уйти и не мешаться. Мясо приготовил муж, большой специалист по вторым блюдам, салаты придумала дочь, а что касалось пирогов, так никто не справился бы с этим лучше Вериной мамы.
Гостей у них не было уже давно. Вера помнила, как нравилось мужу, когда собирались его друзья – одноклассники, приятели по институту, сотрудники по работе. Никаких свадебных генералов, начальников или нужных людей. Вот и сейчас здесь только самые близкие. Ну, разве что две её незамужние подруги позваны, чтобы, наконец, испортить, то есть, конечно, наладить жизнь единственному в их компании холостяку,