– Дверь закрыта на щеколду, – отрапортовал медбрат, вернувшись.
– Ну так открой задвижку!, – возмутился лейтенант тупостью подчинённого.
– Она изнутри закрыта, – пояснил медбрат, – больные сами приварили щеколду, и закрылись изнутри. Бедные люди.
Штурм был коротким. Никаких лазерных бластеров и ионных пушек у больных, конечно же, не было – просто бред, вызванный неизвестным, поражающим психику, вирусом. Всех их, полным составом дома, погрузили в машины скорой помощи, и развезли по психиатрическим больницам страны.
Комиссия осмотрела дом, удивилась использованным в ремонте материалам, теплицам и садам на чердаке, и, по всем признакам, признала жильё элитным. Медицинское учреждение, являясь, как-никак, пятой, после журналистов-фактчекеров, властью в стране, забрало дом под нужды своих работников. Точнее, «забрало» – это фейк, просто так сложились звёзды, да и кто, как не медики, профессионально рискуя, должны жить в доме, в котором недавно бушевал неизвестный психический вирус. Лейтенанту досталась двадцать пятая квартира, та самая, в которой когда-то проживал больной, называвший себя мудрецом. Расположившись, офицер медицины наконец-то поднялся на лифте на чердак, в оранжерею, и впервые увидел, как посреди зимы, радуясь искусственному солнцу, под пение райских птиц расцветают цветы и вишни.
Преображение
Прошло много дней с того полудня, когда Иннокентий впервые ощутил себя птицей.
– Птица?, – осторожно спросил у Иннокентия остановивший его полицейский патруль.
– Гусий!, – важно, и с достоинством, подтвердил тот, ответствуя.
Полицейские стояли, сражённые тем, что птица Иннокентий им ответствует. Бывало, что на вопросы им отвечали, иногда извинялись, иногда оправдывались – но никогда не ответствовали. Проникшись уважением к возвышенной птице, патруль развернулся на месте, и ушёл, неся весть о чуде своим сослуживцам. Не спросили даже о содержимом его карманов – пистолете, наркотике, и запрещённой классической литературе из школьной программы. Впрочем, Иннокентию, ставшему птицей Гусием, ничего из того, что он таскал с собой по жизни, в новом качестве было уже не нужно. Птицы