– Зато знаю я! – живо откликнулся мистер Андерсон. – Вы купите «Вашингтон».
– Вашингтон? – удивился Простак. Его мозги сегодня утром находились не в лучшей форме.
– Ну да!
– То есть ваш отель?
На секунду показалось, сейчас мистер Андерсон позабудет про всякую ласковость и гаркнет, что, естественно, не столицу же Америки, и бросится рассуждать о тупых как стенка типах, до которых все доходит как до жирафа. Или до лягушки. И вот, кстати, о лягушках…
Но минута слабости миновала. Мистер Андерсон сызнова пристроил на физиономию солнечную улыбку и с мучительной болью прикрепил ее к губам.
– Вот именно, отель. Вы там долго работали и, конечно же, поняли, что он – золотая жила. Пожалуй, многие бы сказали, что только идиот расстанется с таким отелем, но так уж получается. Мне хочется проводить зиму на юге, и я намереваюсь купить отель во Флориде, в Палм-Бич или Майами. В общем, где-то в тех краях. Но прежде надо продать «Вашингтон». И охотнее всего я продам отель вам. Молодому человеку, которого я сам обучал. Естественно, – добавил мистер Андерсон, заметив, что вторая сторона переговоров по-прежнему походит на куклу, а потому, скажем так, интеллекту собеседника требуется легкая пауза, – я не жду, что вы примете решение с маху. Ступайте обдумайте мое предложение, а потом мы продолжим разговор.
4
Когда Простак, покинув кабинет, очутился на свежем воздухе, голова у него шла кругом. Предложение Андерсона расширило его горизонты, открыло новые перспективы. В первый раз с той минуты, как он получил письмо о неожиданном богатстве, он почувствовал, какое могущество приносят деньги.
До этой минуты головная боль мешала ему глубоко задумываться, и он предполагал, что свалившиеся на него деньги можно вложить в надежные ценные бумаги, а самому вернуться на прежнюю позицию, за стойку портье, и выдавать постояльцам ключи и письма. Простак давно понял, что не обладает никакими выдающимися дарованиями. Он один из многих, и ему еще повезло, что он нашел хоть какую-то работу. Надо быть полным ослом, чтобы не приклеиться к ней крепче самого крепкого клея. Судьба сделала из него портье, и портье ему и следует оставаться.
Но мистер Андерсон растолковал ему, что такая пассивная, бесхребетная позиция недостойна богатого человека. Сделав свое неожиданное предложение, Дж. Г. сорвал пелену с его глаз, и тут же нахлынули амбиции, желание вырваться из серого круга, зажить наполненной жизнью, как, например, Поттер. После знакомства в Лондоне они не очень часто встречались, но и этого хватило, чтобы прийти к убеждению: когда доходит до бурной жизни, Поттеру равных нет.
Когда Простак ступил на гравий перед главным входом, он услышал, что его окликают, и, подняв глаза, увидел Мэрвина. Герой экрана сидел за рулем, раздавая автографы представителям своей публики.
– Привет! – воскликнул он, когда Простак подошел. – Как головка?
– А? Гораздо лучше. Спасибо. Не так