– Тэк, тэк-с! – повторил он. – Сэр!
Полисмен вздрогнул и очнулся.
– Предположим, – начал Уоддингтон, – предположим, так, для разговора, что какой-нибудь безнравственный человек пожелал бы, чтобы преступник выполнил для него грязную работенку. Ему придется платить?
– Несомненно, сэр. Эти люди крайне корыстны.
– А сколько?
– Думаю, сотню-другую долларов. Зависит от объема предполагаемого преступления.
– Сотню-другую?
– Да. Долларов двести, а то и триста.
Снова наступило молчание. Офицер Гарроуэй возобновил обзор потолка. Ему требовалось слово, характеризующее улицы Нью-Йорка. «Мерзкие» и «гнусные» он уже использовал во второй строфе… О! «Бесстыдные» – вот оно, в самую точку! Он обкатывал словечко на языке, когда до него вдруг дошло, что новый знакомый вновь обращается к нему.
Глаза Уоддингтона зажглись особым блеском. Подавшись вперед, он постучал Гарроуэя по колонке.
– Тэк, тэк-с! Мне нравится ваше лицо, любезный Ларраби.
– Простите, я Гарроуэй.
– Не важно. Мне нравится ваше лицо. Тэк, тэк-с! А не хотите ли вы огрести кучу денег?
– Неплохо бы, сэр.
– Могу признаться вам, вы сразу пришлись мне по душе! И я сделаю для вас то, чего не сделал бы для других. Слыхали про кинокомпанию «Лучшие фильмы»? В Голливуде, штат Калифорния?
– Нет, сэр.
– Поразительно! – чуть не ликуя, воскликнул Уоддингтон. – Ну никто про нее не слыхал! Да, она, конечно, не из тех затрепанных, что у всех уже в зубах навязли. Компания новехонькая. И знаете, что я сейчас сделаю? Продам вам пакет акций, буквально по номиналу. Для вас было бы оскорбительно, отдай я вам их даром. Да я и так, считай, даром отдаю. Вот этот пакет акций стоит тысячи и тысячи долларов, а вы получите его всего за триста. У вас есть триста долларов? – обеспокоенно осведомился Уоддингтон.
– Да, сэр. Такая сумма у меня найдется, но…
Уоддингтон помахал сигарой.
– Никаких «но»! Знаю, что вы пытаетесь сказать! Что я граблю самого себя. Да, граблю, ну и что с того? Что такое для меня деньги? Я рассуждаю так: когда человек уже нажил себе состояние, если ему хватает на семью, самое малое, что он может сделать как истинный гуманист, – отдать лишек людям. Вы наверняка нуждаетесь в деньгах, как и прочие?
– Конечно, сэр.
– Так вот вам! – И Уоддингтон помахал пачкой акций. – Вот на этом вы и сделаете деньги! Уж поверьте мне: после изобретения Маркони кинокомпания – самое выгодное вложение!
Офицер Гарроуэй, взяв акции, задумчиво их перебрал.
– Да, напечатаны красиво…
– А как же! Какие знаки на обороте! А печати! Бросьте-ка взгляд на подписи! Да их миллион! Кое-что все это да значит! Что такое кино, вы знаете. Индустрия похлеще мясной! А «Лучшие фильмы» – величайшая кинокомпания. Она не то, что другие! Во-первых, не транжирит деньги на дивиденды.
– Нет?
– Что вы, сэр! Не выбрасывает попусту ни цента.
– Все