Минут через десять я остановился перед калиткой, на которой висел нужный мне номер. Дом оказался глубоко во дворе, за старым неухоженным садом, и тоже был старый и неухоженный. Обойдя его, я нашел входную дверь, обитую жестью. Постучал.
Через минуту в доме возник какой-то шум. Что-то стеклянное упало и покатилось по деревянному полу. За дверью послышались шаги.
– Кто? – спросил сиплый мужской голос.
– По объявлению.
Дверь открылась, и из проема выглянуло опухшее небритое лицо мужика лет сорока с лишним. Он вдохнул свежий уличный воздух и как-то приободрился.
– Заходи! – сказал. И сам, повернувшись, пошел в дом.
Я закрыл за собой дверь на задвижку и пошел следом за ним.
В комнате стоял затхлый запах. Все поверхности были покрыты кружевами. На стенке висел парный фотопортрет стариков.
– Ну? – спросил меня уже усевшийся за покрытый такой же кружевной белой скатертью стол хозяин.
Я подошел, протянул ему руку. Сказал: «Толя».
– Ваня, – сказал он. – Ну?
Его нуканье меня начинало раздражать. Но я решил сдержаться и сразу перейти к делу.
– Меня хотят убить, – сказал я.
Он хмыкнул.
Мне показалось, что в более глупой ситуации, за исключением, пожалуй, только той, в которой я уже находился, я еще не бывал. Я встал из-за стола, чтобы развернуться и уйти.
– Ты чего? – удивленно просипел Ваня. – Я ж тебя слушаю…
– Давай лучше я тебя послушаю, – предложил я. Благо, настроение ухудшалось, и в таком настроении легко было быть грубым.
– А чё тебе рассказать?
– Расскажи про себя, что ты можешь делать.
– Я все могу… Я в армии прапором был, в Афгане… Я уже грузы сопровождал, машины из Германии перегонял, в разборки ходил…
Интересно, что его сиплый голос очень подходил к его внешности и даже к одежде, которой, правда, на нем почти не было – только тельняшка и «динамовские» спортивные брюки с двумя белыми лампасинами.
– А ты понял, что я сказал?
– Да, – выражение лица Вани было уже серьезным и деловым. – Понял. Могу взяться.
– За сколько?
Ваня пожевал губами, окинул взглядом меня, мою одежду – видно, вычислял, сколько с меня можно запросить.
– Ну, если без подстраховки… пятьсот зеленых.
– Много, – сказал я.
– Ну четыреста… – просипел он, глядя мне прямо в глаза.
– Могу триста пятьдесят, – предложил я голосом очень уставшего человека.
Торговаться я научился на частниках, подвозивших меня от метро к дому.
– Ладно, – согласился Ваня. – Рассказывай.
Я не стал его утомлять всей предысторией. Наоборот, сказал ему, что это старые счеты, которые со мной хочет свести один бывший партнер по делам. Описал его со слов барменши.
– Так чё, он в кафе тебя поджидал, значит, – задумчиво закивал Ваня. – Ясно. Хорошо. Аванс будет?
Я