Рассказывают, что Хрущев открыто признался в своей трусости на одном из собраний, где он в своем выступлении сослался на преступления Сталина. К нему пришла записка с вопросом: «А где вы были?» Громко, на весь зал, Хрущев спросил: «Кто писал эту записку?» Никто не ответил. Хрущев сказал: «Вот и ответ на ваш вопрос. Вы боитесь, и мы боялись» (Н. Лашина. С. 320).
Похоже, что эту (скорее всего, выдуманную) историю пересказывали по всей стране. См., например, запись от 13 марта в дневнике ленинградки Любови Шапориной:
Говорят, будто бы, когда Хрущев читал это письмо на партийном собрании, кто-то передал ему записку: «Почему же вы молчали?» После доклада Хрущев спросил: «Кто прислал эту записку?» Молчание. «Ну вот, вы сами и ответили на свой вопрос» (Л. Шапорина. С. 330–331).
И новые вести из Грузии:
5 марта у памятника Сталину, – докладывает в той же шифротелеграмме генерал-майор Швырков, – собралось большое количество жителей города, приносивших и возлагавших венки. К вечеру число собравшихся достигло 10 тысяч. Сборы в основном произошли стихийно, за исключением одного случая, когда студенты различных вузов в количестве до 100 человек с 5 венками в организованном порядке, с пением грузинских народных песен, вопреки указаниям своих руководителей, прошли по центральной улице и остановились у строящегося памятника Ленину. <…> В Сухуми к памятнику Сталину собралось до 2 тысяч человек, в Батуми до тысячи человек, в Кутаиси до 2500 тысяч (цит. по: Л. Лурье, И. Малярова. С. 157–158).
В Тбилиси и других городах Грузии идут демонстрации молодежи в защиту Сталина под лозунгами «Долой Хрущева!», «Долой Булганина!», «Молотова – во главе КПСС!».
Но дело заключается в том, – свидетельствовал В. Константинов, – что информация о докладе Н. С. Хрущева <…> не могла поступить в Тбилиси официальным путем: заседание съезда было закрытым, а сам доклад был подготовлен для рассылки и чтения в партийных организациях и на собраниях комсомольско-профсоюзного актива лишь к концу марта – началу апреля 1956 года.
Следовательно, имело место явное <…> разглашение партийной тайны <…> Вдобавок разглашение тенденциозное, преднамеренно искажавшее смысл и направленность доклада и превращавшее его в своего рода оппозиционную «платформу» по терминологии «Краткого курса…».
И в этом контексте не случайно <…> телеграфное обращение к Молотову «с просьбой защитить имя Сталина и советский строй, связанный с этим именем, и встать во главе государства».
Потому что лишь человек, лично знакомый с версией о том, что после доклада Хрущева выступил Молотов «со словом для справок», где он будто бы сказал, что, несмотря на полученную на съезде информацию, он продолжает считать Сталина гениальным продолжателем дела Ленина, мог пустить эти сведения для «затравки»… (Кстати, факт выступления Молотова признается