Пацан все еще балансировал на подоконнике в проеме уже распахнутого настежь окна. Волков замер, опасаясь спугнуть, решая в голове десяток задач сразу, просчитывая варианты и исходы. Исходы по-прежнему не радовали, Волков все еще мог не успеть.
– Привет, – сказал он, когда мысли и планы в его голове наконец отформатировались. – Привет… брат.
Это было правильное слово, единственное слово, которое могло заставить идиота на подоконнике помедлить. Хоть на пару секунд.
– Я тебе не… – Парень хотел сказать «Я тебе не брат», но оборвал себя на полуслове. Он смотрел не на Волкова, а на крадущегося к подоконнику Блэка. – Опять? – спросил с каким-то непонятным отчаянием в голосе.
– Ты его видишь? – Волков сделал осторожный шаг от двери.
Это было бы любопытно, если бы не драматизм происходящего. Блэка видели единицы, только те, у которых имелась сила. Или дар. Или магические способности. Или те, кто, как и сам Волков, достаточно долго находились рядом с источником этой самой силы.
– А ты? – В голосе пацана было отчаяние пополам с удивлением. Мальчишка качнулся вперед-назад, но удержал равновесие. – Ты это тоже видишь?
Под кайфом. Нет никакого особенного видения и силы, а есть дурь, которая сносит крышу и вызывает галлюцинации. Нужно спешить.
– Я вижу, успокойся. – Волков сделал еще один шаг, а Блэк сиганул на подоконник.
Блэк сиганул, а пацан отшатнулся в сторону. Хорошо, что в сторону комнаты, а не улицы. Волков успел, ухватил его за капюшон худи, дернул с подоконника, заломал. Пацан рычал, отбивался и извивался. Секция рукопашного боя. Ну да, ну да… Волков не ходил ни в какие секции, но какой-никакой опыт у него имелся. А еще наручники. Просто так, на всякий случай.
Кровать в этой узкой, загаженной комнатенке оказалась железной, крепить к ее изголовью наручники – одно удовольствие. А вот смотреть на беснующегося пацана – удовольствие сомнительное. Но Волков заставил себя смотреть. Надавил братцу коленом на грудь, одной рукой зафиксировал голову, пальцами второй потянул вверх веко.
На него смотрел волк. Дикий, желтоглазый, скалящийся в бессильной ярости. Это длилось всего мгновение, но Волкову хватило впечатлений. Блэку, кажется, тоже, потому что шерсть у него на загривке вдруг встала дыбом, как наэлектризованная, он припал на передние лапы и безмолвно зарычал, готовый к атаке. К атаке на кого? Или на что?
– Блэк, стоять! – рявкнул Волков и еще сильнее надавил пацану на грудь. – А ты не рыпайся!
Парнишка перестал рыпаться. Кажется, он отключился, обмяк и повис, прикованный к изголовью ржавой кровати. Волков снова потянул веко вверх, на сей раз не без опаски. Глаз был обычный, человеческий. Белая склера в красных прожилках сосудов, край темной радужки. Никаких тебе волков. Примерещилось.