Глава 7
В рассеянном свете, какой ложится на землю сразу после захода солнца, но до наступления настоящей темноты, в одну из нескольких коротких минут, которые киношники называют «волшебным часом», Вик Полфри вынырнул из забытья, на короткое время обретя ясность сознания.
Я умираю, подумал он, и слова странным образом лязгнули в мозгу, будто произнесенные вслух, хотя на самом деле он их не озвучивал.
Он осмотрелся и увидел, что лежит на больничной кровати, изголовье которой поднято, чтобы облегчить доступ воздуха в легкие, не дать им слипнуться. Одеяло было закреплено латунными прищепками, боковины кровати тоже подняты. Наверное, я метался из стороны в сторону, с легким удивлением подумал он. И пинался. Тут же пришла новая мысль: Где я?
Ему на шею повязали слюнявчик, покрытый сгустками слизи. Голова болела. Странные идеи плясали в мозгу. Он знал, что был в забытьи… и скоро опять в него провалится. Он заболел, а пришел в себя не потому, что выздоровел или начал выздоравливать, – просто получил короткую передышку.
Вик прикоснулся внутренней стороной запястья ко лбу и отдернул руку, как от печки. Он весь горел, а еще его утыкали трубками. Две маленькие – пластиковые – выходили из ноздрей. Еще одна змеилась из-под больничной простыни к бутыли на полу, и он точно знал, к чему присоединен другой ее конец. Трубки от двух бутылок, закрепленных на штативе, сливались в одну, образуя букву «Y», а та иглой впивалась в его руку чуть пониже локтя. Внутривенное питание.
Казалось бы, достаточно, подумал он, но к нему тянулись провода, закрепленные на черепе, и на груди, и на левой руке. Один из них, похоже, прилепили к гребаному пупку. И в довершение всего он абсолютно не сомневался, что ему в жопу тоже вогнали какую-то хрень. Что, скажите на милость, это могло быть? Детектор дерьма?
– Эй!
Он собирался крикнуть громко, негодующе. Но изо рта вырвался едва слышный шепот смертельно больного человека. И вместе со звуком вырвалась слизь, которая, похоже, душила Вика.
Мама, Джордж завел лошадь в стойло?
Это уже из бреда. Абсурдная фраза, метеором пронесшаяся сквозь более здравые мысли. Тем не менее она чуть не сбила его с толку. Он понимал, что в сознании ему долго не продержаться. Полфри охватила паника. Глянув на щепки, в которые превратились его руки, он догадался, что похудел фунтов на тридцать, хотя и так не страдал от излишнего веса. Это… что бы это ни было… намеревалось его убить. И сама идея, что он умрет, бормоча всякую чушь, как выживший из ума старик, ужаснула Вика.
Джордж уехал на свидание с Нормой Уиллис. Ты заведешь лошадь сам, Вик, и будь хорошим мальчиком, повесь ей торбу с овсом.
Это не моя работа.
Виктор, ты же любишь свою мамочку.
Люблю. Но это не…
Ты должен любить свою мамочку. У мамочки грипп. Нет, мама, это не грипп. У тебя туберкулез, и он убьет тебя в тысяча девятьсот сорок седьмом. А Джорджу предстоит умереть ровно через шесть дней после того, как он попадет в Корею. Этого времени