– Может, нам пора перейти в другую комнату и посмотреть Опру, – мягко, очень мягко предложил Уайрман. – И я думаю, вам нужно присесть. Вы сможете выкурить сигарету, когда будете смотреть Опру, и вы знаете, как вам это нравится.
– Через минуту, Уайрман, через минуту. У нас так редко бывают гости! – Она повернулась ко мне. – Что вы за художник, Эдгар? Вы верите в искусство ради искусства?
– Определенно, искусство ради искусства, мэм.
– Я рада. Таких художников «Салмон-Пойнт» любит больше всего. Как вы его называете?
– Мое искусство?
– Нет, дорогой… «Салмон-Пойнт».
– «Розовая громада», мэм.
– Отныне он – «Розовая громада». А я для вас – Элизабет.
Я улыбнулся, не мог не улыбнуться, потому что в ее голосе звучала скорее серьезность, чем игривость.
– Хорошо, Элизабет.
– Прекрасно. Скоро мы пойдем в телевизионную комнату, но сначала… – Она перевела взгляд на стол. – Ну, Уайрман? Ну, Эдгар? Видите, как я расставила детей?
Десяток статуэток стояли слева от здания школы, лицами к нему. Словно готовились к перекличке.
– И что вы можете об этом сказать? – спросила она. – Уайрман? Эдуард? Кто первый?
С именем она ошиблась, но я привык к ошибкам. И на этот раз она «поскользнулась» на моем имени.
– Перемена? – спросил Уайрман и пожал плечами.
– Разумеется, нет, – ответила Элизабет. – Будь это перемена, они бы играли, а не стояли толпой и не таращились на школу.
– Это или пожар, или учебная тревога, – предположил я.
Она перегнулась через ходунки (Уайрман, всегда начеку, схватил ее за плечо, чтобы она, потеряв равновесие, не упала вместе с ними) и поцеловала меня в щеку. Это меня чертовски удивило, но не вызвало отрицательных эмоций.
– Очень хорошо, Эдуард! – воскликнула она. – А теперь, скажите, учебная это тревога или пожар?
Я задумался, вопрос был не из сложных, если не воспринимать его в шутку.
– Учебная тревога.
– Да! – Синие глаза радостно блеснули. – Объясните Уайрингу почему.
– При пожаре они разбегались бы во все стороны. Вместо этого они…
– Ждут команды вернуться в школу, да. – Но тут она повернулась к Уайрману, и я увидел другую женщину, испуганную. – Я опять назвала тебя не так?
– Все нормально, мисс Истлейк, – и он поцеловал ее в висок, нежно, отчего понравился мне еще больше.
Она мне улыбнулась. Будто солнце выскользнуло из-за облака.
– Пока человек обращается к другому по фамилии, он знает… – Но она потеряла ход мысли, и улыбка начала таять. – Он знает…
– Пора смотреть Опру, – возвестил Уайрман и взял ее за руку.
Вдвоем они развернули ходунки, и она, тяжело ступая, но на удивление