Мысли эти его взволновали.
А вдруг…
А вдруг это родственник. А если отец жив и к ним работать приехал его сын? Хотя какой там сын, внук, это да. Если бы отец был сейчас жив, ему за семьдесят было бы. И фамилия как у отца – Рахмонов.
Да нет, не может быть, отец погиб…
Домой приехал к девяти вечера. Мама отдыхала. Сын сидел у компьютера. Встретили невестка Ольга и внучка. Малышка сразу на дедулю забралась.
– Деда, а деда, правда, что в реке-Москве акулы плавают? Деда, а ты мне сказку на ночь почитаешь? Деда…
Она всегда его так встречала – тысяча вопросов, а ответы ей и не нужны, ей важно было видеть к себе внимание. Будущая женщина растёт, внимание ей обязательно нужно, не ответит дед на вопросы, да и ладно, лишь бы обнял и расцеловал.
Артамонов переоделся, выпил чашку чая и зашёл к матери.
Мама сдала в последнее время. Война, ранение, голодные послевоенные годы, а ещё два инфаркта, диабет, всё это медленно, но уверенно подтачивало здоровье. Ходила плохо. Всё больше у окна сидела, тихонько сидела. Иногда плакала, слёз не было видно, но по припухшим глазам понятно – плакала.
– Мама, как ты себя чувствуешь?
Мать повернула к нему лицо. Так и есть, вновь плакала, вон глаза покраснели. Он видел это, но не хотел вести печальных разговоров, а тем более успокаивать, её это не радовало.
– Ты знаешь, мама, к нам сегодня ребята из Таджикистана приехали. Галина с ними общалась. Говорит, один парнишка – копия наш Серёжка, да и фамилия Рахмонов, имя Курбан. Ты представляешь? Удивительно. Наверно, просто похож, отец ведь погиб. Так? И, потом, Рахмоновых у них – как у нас Ивановых, не счесть.
Мать резко потянулась к нему. Лицо побледнело.
– Как ты говоришь?!
– Мама, что с тобой…
Артамонов не ожидал такой реакции матери. Однофамилец. Ну похож – и что? Это просто несерьёзно. Все они, таджикские парни, на одно лицо, все чернявые, смуглые да кучерявые.
– Толя, я не уверена, что отец твой погиб. Тогда, в сорок первом, я от него лишь два письма получила. А в сорок втором, когда ты родился, мы уже у моей матери жили. По старому адресу бегала несколько раз, но куда там, жильцов на каждый метр по два человека, знакомых никого, ящик почтовый разбит. А потом на фронт ушла. Может он и писал, может, и приезжал, но