– Так где же тепло? – спросила Эмили, когда он закончил. Было очень холодно, несмотря на включенный котел и прочищенные трубы. Она потерла руки, пытаясь заставить кровь циркулировать.
Дэниел рассмеялся, вытирая грязные руки полотенцем.
– Оно не станет работать чудесным образом, понимаете, – сказал он. – Нужно заказать топливо. Все, что я могу, – это запустить эту штуку.
Эмили разочарованно вздохнула. Получается, Дэниел не был рыцарем в сияющих доспехах, на которого она рассчитывала.
– Держите, – сказал Дэниел, вручая ей визитку. – Это номер Эрика, он организует доставку.
– Спасибо, – пробормотала она. – Но мой телефон здесь не ловит.
Она подумала о мобильном, о пустых полосках связи и вспомнила, насколько одинокой она на самом деле была.
– На улице есть телефон-автомат, – сказал Дэниел. – Но я бы не рискнул идти туда в метель. Да и, в любом случае, они сейчас не работают.
– Конечно, – пробормотала Эмили, чувствуя разочарование и полную растерянность.
Дэниел, вероятно, заметил, что Эмили расстроена и угнетена.
– Я могу разжечь камин для вас, – предложил он, кивая в сторону гостиной.
Его брови приподнялись в ожидании, почти со смущением, что внезапно придало ему ребяческий вид.
Эмили собиралась возразить, попросить его оставить ее одну в ледяном доме, поскольку это наименьшее, чего она заслуживала, но что-то заставило ее помедлить. Возможно, присутствие Дэниела в доме заставило ее чувствовать себя менее одинокой, менее отрезанной от цивилизации. Она не ожидала, что телефон не будет ловить, что она не сможет позвонить Эми, а мысль о том, чтобы провести первую ночь в холодном темном доме, вызывала страх.
Видимо, Дэниел почувствовал ее сомнение, поскольку он вышел из комнаты, прежде чем она успела открыть рот и что-либо ответить.
Эмили последовала за ним, про себя благодаря его за то, что он смог прочитать одиночество в ее глазах и предложил остаться, пусть и под предлогом разжечь камин. Дэниел был в гостиной, сооружая кучу из хвороста, угля и дров в камине. Она сразу же вспомнила отца, как он склонялся над камином, мастерски разжигая огонь, так тщательно и долго, будто творил искусство. Она видела его за этим занятием тысячи раз, и каждый раз ей нравилось, что он делал. Костер вводил Эмили в транс, и она часами лежала на ковре у камина, наблюдая за танцующими оранжевыми и красными языками пламени, чувствуя, как жар обжигает лицо.
Эмоции подкатывали к горлу и становились комом. Думая об отце, видя такие четкие воспоминания в своем сознании, Эмили едва сдерживала поток слез. Она не хотела плакать при Дэниеле, не хотела выглядеть жалкой, беспомощной девицей. Поэтому она подавила свои эмоции и уверенно направилась в комнату.
– На самом деле я знаю, как разжечь костер, – сказала она Дэниелу.
– О, правда? – ответил он, приподняв бровь. – Что ж, занимайся.
Он протянул ей спички.
Эмили выхватила коробок и зажгла